Собрание сочинений. Том 3. Путешествие в Китай в 2-х частях

Если б купцы открыли свои тайны, то, кроме означенного исчисления, мы имели бы и другие доводы убедиться, что чай обходится именно около этой цены, если рассчитывать на деньги; но тут-то вся и тайна. Наши купцы выменивают его на фабричные изделия, большей частью свои же, потому что многие покупщики чаев вместе с тем и фабриканты. Казалось бы, тут двойная для них выгода – получать проценты на свои изделия и потом на проданный чай; но, подобно тому, как китайцы все свои надежды возлагают не на чай, а на вымениваемый от нас товар, так и наши купцы принуждены рассчитывать не на свой товар, а на вымениваемый китайский продукт; вследствие чего уступают свои произведения не только без пользы, но даже в убыток себе, так что некоторые наши фабричные изделия продаются в Пекине по той же цене, что и в Москве. Поэтому-то оптовые русские купцы принуждены вознаграждать убытки, понесенные на фабричных изделиях, при продаже чая; но достигают ли они этого? Лучший цветочный чай, который им достается, как мы уж заметили, по 1р. 70 к. сер., они продают вдвое и даже более в Москве, и за всем тем терпели несколько лет сряду убытки; счастливым почитается тот, кто выйдет сух. Только последнее время, когда чай очень поднялся в цене, они несколько пооправились.

Многие у нас жалуются на дороговизну чая; ссылаются на то, что так называемый английский чай гораздо дешевле, вопиют против неправильности торговли. Но, во-первых, английский чай, как товар дурной, на самом месте дешевле; к тому же, с первого взгляда легко убедиться, что перевозка чая в Англию, почти исключительно водой, несравненно удобнее, и сам чай в Китае, как мы уж видели, оплачивается раза два пошлиной, между тем, как наш оплачивается раз двенадцать различным наименованием поборов. Во-вторых, и важнейшее: уступая китайцам в убыток себе фабричные произведения, и наверстывая этот убыток на продаже чая, мы, как заметили выше, поддерживаем свои товары в Китае в такой низкой цене, что даже английские не могут соперничать с нашими. Правда, от такого соперничества более всего выигрывают китайцы; таким образом в Пекине сукно московских фабрик, года два тому было дешевле, чем в Москве, теперь почти в одной цене; а ситец английский гораздо дешевле в Пекине, чем в Петербурге. В-третьих, разве мы не выигрываем перед другими, получая хороший чай? и что же мы платим за это? Положим рубль серебром лишнего за фунт, то есть прибавляем лишний рубль расходов в месяц? – Заметьте, что чай, если и не предмет роскоши, то все-таки предмет потребности второстепенный, и употребляется людьми более или менее зажиточными. Не только не должно роптать на высокую цену чая, но охотно можно бы еще накинуть полтину серебра на фунт высших сортов чая, как для того, чтоб пустить наши ситцы в Китай и вытеснить оттуда английские, так и для того, чтоб иметь возможность торговцам понизить цену фамильного чая, несоразмерно высокую, и тем сделать доступным этот благодетельный напиток для бедного класса.

Не довольно того, чтоб пить чай, надобно уметь пить его; иначе все равно – пить ли чай или бузину: также точно, как для профанов в вине все равно, какое бы ни пить вино, только бы пить. Если китайцы отправляют англичанам и американцам чай второго и третьего сбора, и даже подкрашенный индигом, часто с примесью всякой дряни для лишка тяжести; то они еще очень невинно отплачивают им за горы опиума – этого всесокрушающего яда, которым подчует их ежегодно Ост-Индская Компания; притом же, англичане пьют чай с ромом, с маслом, с куском ростбифа – какая тут возможность отличить аромат, букет чая? и не все ли равно для них, какого бы вкуса чай ни был: был бы цвет! С прискорбием должен я заметить, что и у нас многие обращаются с чаем, как с сеном: держат его в писчей бумаге, которая легко всасывает в себя сырость и передает ее вместе со своим собственным отвратительным запахом чаю (об этом уж прежде меня говорил почтенный отец Иакинф); хранят в деревянных ящиках, не обклеенных свинцом; ставят чайник на самовар, пьют часто чай перепрелый и т. д. Китайцы заваривают чай в особенных чашках, гайварах, прикрывая их в три четверти крышкой, чтоб чай не прел. Китайцам это легко: у них собирается двое-трое гостей – можно напоить из одной чашки; но при нашей общительности, таких аптекарских доз недостаточно.

Чай средней руки, обыкновенный, отправляется из Китая продушоным различными цветами: жасмином, розой, chloranthus inconspicuous, gardenia florida, olea fragrans и другими. Эта операция производится в больших фарфоровых кувшинах; их наполняют чаем, переложенным слоями цветов, ставят в кипящую воду и плотно закупоривают; но чай высоких сортов остается в своем натуральном виде и его-то именно надобно особенно устранять от всякого постороннего запаха и душного воздуха, чтоб сохранить чудный ему свойственный букет.