Как ни многочисленны казались госпитали южной армии в Бессарабии и в губерниях Херсонской, Подольской и Киевской, однако главнокомандующий, предвидя потребность в дополнительных помещениях (при необходимости вести войну в наших пределах и особенно, если бы по неизбежным обстоятельствам, нам пришлось отступить за Днестр в случае решительного наступления со стороны Австрии), с наступлением весны принял меры, чтобы в ближайших округах военного поселения, а также в нескольких городах Полтавской губернии, именно: в Переяславле, Золотоноше, Ромнах, Пирятине и Прилуках были заблаговременно приготовлены помещения для больных и раненых, всего, по крайней мере для 4,000 человек.
Все эти меры подтверждают, что ни в одну из прежних наших войн не было приложено столько заботливости и постоянного стремления к доставлению раненым и больным возможных удобств. «Чего затем недоставало, то вовсе не зависело от армейского начальства, а было следствием тогдашней системы выжидания.
«Если и в будущих войнах с Турцией или на отдаленных южных пределах империи, и даже внутри собственной нашей земли, мы захотим подражать тому примеру выжидания, относительно устройства госпиталей, то могут обнаружиться те же результаты и недостатки[72]
.«Как бы ни была многочисленна армия и какие бы успехи ни сопровождали ее оружие, но без хорошего и верного продовольствия, без учреждения в тылу достаточных госпиталей и средств отвозки к ним раненых и больных, действия ее будут стеснены на пути самых блистательных побед. Военная история представляет много тому примеров». – Так заключает свою записку генерал Ушаков.
Глава двадцатая
Турки переправляются через Дунай. – Смелый поступок 13-летнего болгарина. – Кровопролитное дело на острове Радомане. – Потери, понесенные с обеих сторон. – Движение отряда генерал-лейтенанта Соймонова к Фратешти. – Прибытие туда же других войск. – Тщетное ожидание сражения близ Фратешти. – Армия продолжает свое движение к границам России. – Отряд генерал-лейтенанта Ушакова; его авангардное дело. – Австрийские войска занимают княжества; влияние политики Австрии на ход войны.
Едва русские успели оставить свой лагерь близ Силистрии и переправились через Дунай, как турки стали стягиваться к правому его берегу и особенно усиливались в Рущуке, в котором к 20-му июня было уже до 40,000 неприятельского войска. Генерал от инфантерии Данненберг, расположенный с отрядом в Бухаресте, узнал об этом движении сначала через болгар, а потом из частых донесений Соймонова, который уведомлял, что силы неприятеля растут с каждым днем, что в устье р. Лом скопляется значительная флотилия и все показывает, что Омер-паша хочет форсировать переправу близ Журжи. Генерал Данненберг командировал из Бухареста к Журже Тобольский пехотный полк с одной батареей и Бугский уланский полк. Командующий войсками поспешил сблизить войска к местам, где, по-видимому, турки решились предпринять переправу. Он находился в то время в Плоешти и приказал направить из окрестностей Урзичени и Радулешти к Бухаресту 11-ю пехотную дивизию с ее артиллерией, 1-ю бригаду 4-й легкой кавалерийской дивизии с двумя конными батареями и один казачий полк. С тем вместе отправил он для распоряжений генерала Хрулева.
Еще войска, двинутые генералом Данненбергом и князем Горчаковым, шедшие форсированным маршем, не пришли на места их назначения, как турки, в числе одного батальона штуцерных, переправились на остров Макан, перевезли туда 4 орудия и стали усиливаться и укрепляться.
Остров Макан не был занят нашими войсками, потому что широкий и быстрый рукав, отделяющий его от левого берега, не дозволял устроить с ним сообщение посредством моста; только небольшой караул, человек в 14-ть, при одном унтер-офицере, наблюдал его в течение дня. Люди эти ушли, заметив движение турок. Немедленно поставлены были с нашей стороны у самого берега Дуная 6 орудий, которые открыли огонь по неприятельским работам; турки отвечали, и канонада продолжалась целый день 23-го июня. У нас были убиты 2 офицера и 3 человека нижних чинов; ранены 1 офицер и 5 нижних чинов.