Собрание сочинений. Том 5

Мы рабы… Мы рабы… Мы рабы…
Как земля, наши руки грубы.
Наши хижины – наши гробы.
Наши спины тверды, как горбы.
Мы животные. Мы для косьбы,
молотьбы, а еще городьбы
пирамид, – возвеличить дабы
фараонов надменные лбы.
Вы смеетесь во время гульбы
среди женщин, вина, похвальбы,
ну а раб – он таскает столбы
и камней пирамидных кубы.
Неужели нет сил для борьбы,
чтоб когда-нибудь встать на дыбы?
Неужели в глазах голытьбы —
предначертанность вечной судьбы
повторять: «Мы рабы… Мы рабы…»?
ПИРАМИДА ПРОДОЛЖАЕТ:
А потом рабы восставали,
фараонам за все воздавали,
их швыряя под ноги толп…
А какой из этого толк?
Я,
   египетская пирамида,
говорю тебе,
                    Братская ГЭС:
сколько в бунтах рабов перебито,
но не вижу я что-то чудес.
Говорят,
             уничтожено рабство…
Не согласна:
                    еще мощней
рабство
            всех предрассудков расовых,
рабство денег,
                       рабство вещей.
Да,
цепей старомодных нет,
но другие на людях цепи —
цепи лживой политики,
                                      церкви
и бумажные цепи газет.
Вот живет человечек маленький.
Скажем, клерк…
                          Собирает он марки.
Он имеет свой домик в рассрочку.
Он имеет жену и дочку.
Он в постели начальство поносит,
ну, а утром доклады подносит
изгибаясь, кивает:
                              «Йес…»
Он свободен,
                     Братская ГЭС?
Ты жестоко его не суди.
Бедный малый,
                         он раб семьи.
Ну а вот
             в президентском кресле
человечек другой,
                             и если,
предположим, он даже не сволочь,
что он сделать хорошего сможет?
Ведь, как трон фараона,
                                      без новшеств
кресло —
              в рабстве у собственных ножек.
Ну а ножки —
                       те, кто поддерживают
и, когда им надо,
                           придерживают.
Президенту надоедает,
что над ним
                    чье-то «надо!» витает,
но бороться поздно:
                                в их лести
кулаки увязают,
                          как в тесте.
Президент сопит обессиленно:
«Ну вас к черту!
                          Все опостылело…»
Гаснут в нем благородные страсти…
Кто он?
           Раб своей собственной власти.
Ты подумай,
                    Братская ГЭС,
в скольких людях —
                                 забитость,
                                                  запуганность.
Люди,
         где ваш хваленый прогресс?
Люди,
         люди,
                   как вы запутались!
Наблюдаю гранями строгими
и потрескавшимися сфинксами
за великими вашими стройками,
за великими вашими свинствами.
Вижу:
         дух человеческий слаб.
В человеке
                  нельзя
                            не извериться.
Человек —
                 по природе раб.
Человек
             никогда не изменится.
Нет,
      отказываюсь наотрез
ждать чего-то…
                        Прямо,
                                   открыто
говорю это,
                  Братская ГЭС,
я, египетская пирамида.

БратскаяГЭС: