Собрание сочинений. Том 5

Неповоротлив и тяжел,
как мокрое полено,
я с чемоданами сошел
на пристани в Палермо.

Сходили чинно господа,

сходили чинно дамы.
У всех одна была беда —
все те же чемоданы.

От чемоданов кран стонал —

усталая махина,
и крик на площади стоял:
«Факкино! Эй, факкино!»

Я до сих пор еще всерьез

не пребывал в заботе,
когда любую тяжесть нес
в руках и на загорбке.

Но постаренье наше вдруг

на душу чем-то давит,
когда в руках – не чувство рук,
а чувство чемоданов.

Чтоб все, как прежде, – по плечу,

на свете нет факира,
и вот стою, и вот кричу:
«Факкино! Эй, факкино!»

И вижу я – невдалеке

на таре с пепси-колой,
седым-седой, сидит в теньке
носильщик полуголый.

Он козий сыр неспешно ест,

откупорена фляжка.
На той цепочке, где и крест, —
носильщицкая бляшка.

Старик уже подвыпил чуть.

Он предлагает отхлебнуть.
Он предлагает сыру
и говорит, как сыну:

«А я, синьор, и сам устал,

и я бы встал, да старый стал, —
уж дайте мне поблажку.
Синьор, поверьте, – тяжело
таскать чужое барахло
и даже эту фляжку.

И где, синьор, носильщик мой,

когда один тащу домой
в одной руке усталость,
в другой – тоску и старость?

Синьор, я хныкать не люблю,

но тело как мякина;
и я шатаюсь и хриплю:
«Факкино! Эй, факкино!»

Отец, я пью, но что-то трезв.

Отец, мне тоже тяжко.
Отец, единственный мой крест —
носильщицкая бляшка.

Как сицилийский глупый мул,

таскаю бесконечно
и тяжесть чьих-то горьких мук,
и собственных, конечно.

Я волоку, тая давно

сам над собой усмешку,
брильянты мира и дерьмо,
а в общем, вперемешку.

Обрыдла эта маета.

Кренюсь – вот-вот я рухну.
Переменил бы руку,
да нет, не выйдет ни черта:
другая тоже занята.

Ремни врезаются в хребет.

В ладони окаянно,
полны обид, подарков, бед,
врастают чемоданы.

И все бы кинуть наконец,

да жалко мне – не кину…
Да и кому кричать, отец:
«Факкино! Эй, факкино!»

Мы все – носильщики, отец,

своих и старостей и детств,
любвей полузабытых,
надежд полуубитых.

И все носильщики влачат

чужой багаж безвинно,
и все носильщики кричат:
«Факкино! Эй, факкино!»

1965

Процессия с Мадонной

Людовико Коррао