Собрание сочинений. Том 5

Монахи,
             к черту все сутаны,
ныряйте в римские фонтаны!
А ну,
       синьор премьер-министр,
скорее в По
                   и прямо – вниз!
И как ослы
                   и как ослихи,
к воде – послы,
                         к воде – послихи.
Миллионер,
                    кричи в смятенье:
«Подайте на кусочек тени!»
Объедини хоть раз господ
с простым народом,
                                общий пот!
Все пропотело —
                           даже чувства.
Газеты —
              липкое белье.
Мадонна плачет…
                             Чудо!
                                     Чудо!
Не верьте —
                   катит пот с нее.
За сорок…
               Градусники лопаются.
Танцует пьяно ртуть в пыли,
как будто крошечные глобусы,
с которых страны оползли.
Все расползается на части,
размякло все —
                         и даже власти.
Отщипывайте
                       мрамор храма
и жуйте вместо чуингама.
А бронзовые властелины,
герои,
         боги —
                     жалкий люд,
как будто бы из пластилина:
ткнешь пальцем —
                              сразу упадут.
На Пьяцца ди Индепеденца
тону
       беспомощней младенца.
Асфальт расплавленный —
                                           по грудь.
«Эй, кто-нибудь!
                           Эй, кто-нибудь!»
Но нет —
              никто не отвечает.
Жить независимо —
                                включает
и независимо тонуть.
А надо всем
                   поэт-нудист
стихи пророчески нудит:
«Коровы на лугах протухли,
на небе Млечный Путь прокис.
Воняют люди и продукты.
Спасенье —
                   массовый стриптиз!
Не превращайтесь, люди,
                                        в трупы,
не бойтесь девственной красы.
Одежду носят только трусы.
Снимайте радостно трусы!»
Дамы стонут:
                      «Озона!..
                                    Озона!..»
Объявили,
                портных окрыля,
наимодным платьем сезона
платье голого короля.
«Ха-ха-ха!.. —
                      веков раздался ответ. —
Оно самое модное —
                                 тысячи лет».
«О, депутат наш дорогой,
вы в села —
                   даже ни ногой,
а села обнищали…
Где все,
           что обещали?»
«Я обещал?
                  Ах да,
                            ах да!..
Забыл – простите, духота».
«Что ты слаб, мой миленький?
Подкрепить вином?
Ляжем в холодильнике,
может, выйдет в нем».
Депутаты перед избирателями,
импотенты перед супружницами,
убийцы перед прокурорами,
адвокаты перед убийцами —
все оправдываются добродушно:
«Душно…»

Душно,

           душно ото лжи…
Россия,
            снега одолжи!
Но ходят слухи – ну и бред! —
что и в России снега нет.
И слухи новые
                        Рим облетели,
что и на полюсе нету льдин,
что тлеют книги
                          в библиотеках,
в музеях
              краски
                          текут
                                  с картин…
И не спит изнывающий город ночей.
Надо что-то немедля решать,
если даже и те,
                        кто дышал ничем,
заявляют:
                «Нечем дышать!»
Из кожи мира —
                           грязный жир.
Провентилировать бы мир!
Все самолеты,
                       ракеты,
                                  эсминцы,
все автоматы,
                      винтовки,
                                     а с ними
лживый металл в голосах у ораторов,
медные лбы проигравшихся глав
на вентиляторы,
                          на вентиляторы,
на вентиляторы —
                             в переплав!
Быть может,
поможет…

1965

«Когда Парижем ты идешь в обнимку…»