Читаем Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы полностью

СТАЛЬНОЙ — «вихрем стальной завывавшей метели…» («Гордая душа»).

СТАРОСВЕТСКИЙ — «старосветские сверчки» («Из дневника»).

СТВОЛИК — «окурок сигары и изогнутым стволиком серого пепла» («Осужденный жить»).

СТЕКАТЬ — «стекало солнце желтым воском…» («Мой народ»).

СТЕСНИТЕЛЬНЫЙ — «короткая стеснительная пауза» («Осужденный жить»).

СТОЛПИТЬСЯ — «солнца лучи столпились в окне…» («Чудесно»).

СТОНУЩИЙ — «и к стонущей гармошке на селе…» («Я говорю с тобой…»), «хорал стонущих сирен» («Л-ву»), «стон струны» («Оранг»).

СТОРОЖА — «сторожею бродит луна».

СТРЕЛЬЧАТЫЙ — «взлетами стрельчатых линий», «готическими стрельчатыми арками» («Осужденный жить»), «Стрельчатый гавот» («Пародийное»), «стрельчатой прорези в стене…» («1984»).

СТРЕМИТЕЛЬНОЕ жало («Англичане над Берлином»), «стремительно туда указывал рукой…» («Можайское шоссе»).

СТРОГИМИ — «кони косят внимательными строгими белками» («Осужденный жить»).

СТРУЙКИ — «где в желтовато-лунных струйках света…» («При луне»).

СТРУЧКИ — «трамваев переполненных стручки…» («Из дневника»).

СТРУЯЩИЙСЯ — «в шелках струящихся знамен…» («Маленькая симфония»).

СТУПАТЬ — «туфлей тряпичною… ступая» («Мураново»).

СТЯНУТЬ — «рельсами кровлю стянуло жгутом…» («Гордая душа»).

СУДОРОЖНЫЙ — «судорожная пляска» («Черный монах»).

СУКАСТЫЙ — «сукастые рябины» («О войне»).

СУКРОВИЦА — «пивною сукровицей сочась…» («Я возвращаюсь под утро, город…»).

СУМЕРЕЧНЫЙ — «сумеречные глубины сознания» («О самом главном»), «сумеречные синие кристаллы» (сверкали на окнах) («Осужденный жить»).

СУМЕРКИ — «в сумерках бреда больного Ван-Гога…» («Я возвращаюсь под утро, город…»).

СУРОВЫЙ «словно дышит суровым покоем…» («Наступление»).

СУХОЙ — «сквозь разлуки сухое горе…» («Запад»).

СХЛЕСТЫВАТЬ — «ростокинский ветер схлестывал плечи…» («Друзьям-москвичам»).

СШИБАТЬСЯ — «сшибаются нейтроны…» («Над обрывом»), (у Даля сшибательный).

СЪЁЖИТЬСЯ — «в термометре ртуть, скорчась и съежась…» («Поэма без названия»).

СЫРОЙ — «сырой закат над головой…» («Л-ву»).

ТАЙНИКИ директорского мозга («Осужденный жить»).

ТЕМНЕТЬ — «часть дома, темневшую устьем русской печи» («Осужденный жить»).

ТЕРПКИЙ — «слухов терпкий зуд» («Поэма без названия»).

ТОЛЩА — «толща мрака» («Параллель»).

ТОПОРЩИТСЯ… неясной массой («Осужденный жить»).

ТОПОТАНЬЕ копыт («Осужденный жить»).

ТОРЖЕСТВЕННАЯ мрачность великопостных служб («Осужденный жить»), «торжественный контур».

ТОРОПЛИВЫЙ — «написать торопливой рукой» («Эссе-воспоминания»).

ТОЩИЙ — «холоп на тощем одре» («Осужденный жить»).

ТРАГИЧЕСКИЙ — «трагически смешна…» («Поэма без названия»).

ТРАНЗИТ — проносящихся мыслей осенний транзит…» («Оголенные сучья природы умершей…»).

ТРАЧЕННЫЙ — «и памятники те, чуть траченные молью…» «Перепутья»).

ТРЕПЕТНЫЙ — «умеет исполнить ужасом трепетным сердце» («Осужденный жить»), «колеблется трепетный огонек у иконы», «трепетный свет лампад» («Осужденный жить»), «трепетный отклик сердец» («О поэтическом переводе»), «трепетный свет лампад» («Осужденный жить»).

ТРЕПЕЩУЩИЙ — «все это было теплой, живой, трепещущей жизнью» («Осужденный жить»), «трепещущий расплаты…» («Англичане над Берлином»).

ТРЕХМЕРНЫЙ — «трехмерной клеткою пресытиться душа…».

ТРОНУТЬ — «кусты, не тронутые увяданием осени» («Осужденный жить»).

ТРОПА — «тропой испытанных примет…» («Мой народ»).

ТУГОЙ — «зеленые тугие корки только что съеденной дыни» («Осужденный жить»), «улиц тугое литье» («Я возвращаюсь под утро, город…»), «тугой силок Сталинграда…» («абвгд абвгд»), «ноги — точно туго накрахмалены» («Разговоры с Чертиком»), «туго набитый трамвай» («Вечер на Таганке»).

ТУГОПЛАВКИЙ — «и пламенеет тугоплавкий закат…» («На улицы ложится тьма…»).

ТУМАН — «сквозь туман полусна продерется луч памяти» («Осужденный жить»).

ТУМАННЫЙ — «повинуясь туманным законам» («Осужденный жить»).

ТУПОЕ любопытство («Осужденный жить»).

ТУСКЛЫЙ — «и вдруг разбежались зрачки его тусклые…» («Гордая душа»).

ТЩЕДУШНОЕ тельце («Осужденный жить»).

ТЯГОСТНЫЙ — «в тягостном безразличии…» («Осужденный жить»).

ТЯЖКИЙ — «тяжкие грозди», «тяжкий засов» («Осужденный жить»).

УБИЙСТВЕННАЯ сладость воспоминаний («Осужденный жить»).

УБИТЫЙ — «убитая шагами прожелтевшая тропинка» («Осужденный жить»).

УВЕСИСТЫЙ шлепок («Осужденный жить»).

УГЛОВАТЫЙ — «городских угловатых обугленных стен…» («Московский особняк»).

УДЛИНЕННЫЙ — «удлиненные, беспокойные тени, мечущиеся по потолку» («Осужденный жить»).

УЗЛОВАТЫЙ — «опалили ступни узловатые ключнице» («Осужденный жить»).

УЗОРЧАТЫЙ фонтанчик («Осужденный жить»).

УКРЫТЫЙ — «далей, укрытых сверху серым осенним небом» («Осужденный жить»).

УЛЕЙ мозга («Осужденный жить»).

УЛЫБАТЬСЯ — «полотно улыбнулось» («Осужденный жить»).

УЛЬТРАМАРИН — «вечер кроет ультрамарином…» («Соловей на Театральной площади»).

УНЫЛЫЙ — «унылой статичностью» («Осужденный жить»).

УПЁРШИЙСЯ — «мы всей бессонницей, упершейся в виски…» («Поэма без названия»).

УПРУГИЙ — «упругая мякоть… с хрустом откусывали…» («Осужденный жить»).

УСТУП — «с твердого уступа подбородка» («Осужденный жить»).

УТОМИТЕЛЬНАЯ монотонность («Осужденный жить»).

УТРОБНЫЙ бас прорычит «многолетие» октавой ниже (Злосчастный монах»).

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой С. Н. Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах)

Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки