Собрание сочинений. Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 1

Энос Харкер начал изучать богословие в Теологической Семинарии Байрама гораздо позже, чем большинство его одноклассников, почувствовав драматический «призыв» к служению в раннем среднем возрасте. До этого он снискал широкую известность как исследователь, археолог-любитель и лектор. В манере Ричарда Халибертона он мог бы радовать аудиторию лекционных залов захватывающей экзотикой и рассказами о дальних уголках земного шара. Но в действительности, когда он возвращался в отель после одной из таких лекций, его жизнь изменилась навсегда. Пересекая город, Харкер почувствовал странное притяжение к одной из витрин магазина, где ныне находился небольшой приход секты Пятидесятников. Его внимание привлекли всхлипывающие песнопения и выкрики «пророчеств», доносившихся из-за раскрашенных стёкол больших окон, в которых когда-то, ещё до того, как район пришел в упадок, выставлялись товары. Пройдя через дверь и центральный проход, Харкер опустился на колени среди круга стонущих подвижников, присоединившись к так называемому собранию.

Вдруг Святой Дух ударил одну из женщин, словно молния. Казалось, она взорвалась почти в оргазмическом экстазе, её руки взметнулись к небу, голова откинулась назад, и из её рта вырвался поток бессмысленных слогов. Харкер знал, что это явление называлось «глоссалия» — якобы вдохновлённые богом оракулы начинают говорить на иностранных языках, что в нормальном бодрствующем состоянии им неизвестны. Харкер наблюдал за происходящим с возрастающей тревогой, но не мог отвернуться. Один за другим все, кто находился в круге, начали неистово брызгать слюной, как будто их соединили электрическими проводами, пока, наконец, неотвратимое безумие не достигло самого Харкера.

Когда в предрассветные часы он вновь оказался на улице, это был уже другой человек. Он начал изучать Священное Писание, копию которого ему предоставили старейшины его нового религиозного братства. Но ему дали не классическую версию Короля Якова, а иную версию Библии, недавно переведённую основателем секты, который сам находился под пророческим вдохновением.

Харкер возвращался в обшарпанное святилище каждую ночь в течение следующего месяца или около того. Он забыл про своё расписание выступлений, а его убеждённость в новой цели и новой судьбе только укрепилась и стала более ясной. Однажды в полночь потная, напряжённая кучка верующих, обхватив его руками за голову и плечи, начала дрожать и раскачиваться, и один из них произнёс пророческую речь. Он объявил, что Брат Энос был избран Господом в качестве миссионера, чтобы нести послание Полного Евангелия в чужие страны в качестве миссионера.

От этой обязанности ревностный новообращенный не уклонялся. Секта была крошечной и воинственной, избегая, как это принято в подобных собраниях, любого сотрудничества с другими церквями, чьи доктрины отличались от их собственной. Сама по себе эта секта, название которой представляло собой нечто вроде «Крещённого Огнём Храма Апостола Божьего», не имела ни достаточного количества людей, ни ресурсов для содержания теологического колледжа или миссионерского совета. Таким образом, богословское образование являлось необходимым условием для того, чтобы стать уважаемым миссионером.

Годы унылой догматики, гомилетики и библейских языков мало что могли сделать, чтобы погасить огонь рвения Эноса Харкера, и после окончания школы и посвящения в сан он, не теряя времени, выбрал поле для своей миссии. По правде говоря, это был не его выбор, так как место назначения было раскрыто ему, как он предполагал, Святым Духом во сне. Он направлялся в малоизвестный, тёмный уголок Азии, о котором никогда не слышал, — на горное плато под названием Ленг, расположенное на такой высоте, что людям тяжело там находиться из-за недостатка кислорода.

Доктор Харкер не стал объяснять, как ему удалось заручиться поддержкой миссионерского агентства, чтобы добраться до такого отдалённого аванпоста, не продемонстрировав никакой компетентности в местных языках. Я полагаю, однако, что с верой Пятидесятника, сокрушающей горы (некоторые сказали бы «фанатичной верой»), он просто осмелился уверовать, что «языкового дара» ему будет достаточно — когда настанет момент для проповеди благой вести Евангелия, Святой Дух в буквальном смысле слова подскажет ему, что говорить.

Он знал, что будет нелегко даже получить доступ к своей цели. Знал, что первых христианских миссионеров в Китае и Тибете жестоко истязали и казнили, но если такова будет его судьба, он не откажется от неё, приветствуя мученический венец во славу своего Господа. Тогда Харкер, видите ли, вообразил, что это может быть конечной жертвой в служении Богу. Позже он обнаружил ужасы и похуже.

Ночь сгущалась вокруг постели старика, и я, по иронии судьбы, взял на себя роль отца-исповедника, и уже не был так уверен, что хочу знать дальнейшие тайны, но понимал, что отступать уже поздно. У меня возникло странное чувство, что меня ожидает нечто более зловещее, чем даже самый сильный шок, который может вызвать простая история, даже правдивая.