Собрание старых и новых песен Японии

В чем могу унести,
во что заверну мою радость?
Разве что попрошу
повместительнее, пошире
сшить рукав парадного платья…

(Неизвестный автор)

866

Не увянут цветы,
что для моего Государя
я сегодня сорву, —
как и ты, они неподвластны
ни старенью, ни увяданью!..

(Неизвестный автор)

Говорят, что песню эту сложил бывший канцлер-регент Фудзивара-но Ёсифуса.

867

Одиноко цветет
воробейник, затерянный в поле.
Я гляжу на него —
и в душе как будто жалею
всю траву равнины Мусаси…

(Неизвестный автор)

868

Послано с парадным верхним облачением мужу младшей сестры жены

На лугах и в полях,
куда ни посмотришь, повсюду
выделяется он,
ярко-белый меж трав зеленых, —
воробейник в пору цветенья…

(Аривара-но Нарихира)

869

Песня написана и послана в сопровождение к отрезу некрашеного расшитого шелка на парадное платье – подарку нынешнему старшему советнику Фудзивара-но Кумицунэ – тогда еще, когда он был произведен из младшего советника в средние

Верно, думаешь ты,
что я неприметен, неярок,
как некрашеный шелк, —
но зато окрашено сердце
цветом братской любви и дружбы…

(Минамото-но Ёсиари)

870

Когда Наммацу удалился в свое владение Исоноками и перестал бывать при дворе, его внезапно произвели в вельможи пятого ранга. По этому случаю Имамити сложил песню и отослал ему с поздравлениями

Яркий солнечный свет
пробился сквозь чащу лесную —
и отныне цветы
распускаются на деревьях
даже в древнем Исоноками…

(Фуру-но Имамити)

871

Однажды, когда Государыня Второго квартала была известна еще как Госпожа Опочивальни из Восточного флигеля, она совершила паломничество в святилище Оохарано. По этому случаю Нарихира сложил песню:

Ныне, как никогда,
о Веке Богов достославных
нам напомнить должно
то святилище в Оохаре,
что стоит на горе Осио…

(Аривара-но Нарихира)

872

Сложено на представлении танцовщиц Госэти

О ветра в небесах,
молю, облаками закройте
путь в безбрежную даль —
пусть еще побудут немного
на земле неземные девы!..

(Хэндзё)

873

Найдя поутру после праздника Госэти драгоценный камень, выпавший из заколки танцовщицы, Тоору отправился узнать, чей он, и сложил к случаю песню:

«Кто хозяйка твоя?» —
спросил я тот яхонт бесценный,
но ни звука в ответ.
Что же, всех пятерых красавиц
вспоминать мне теперь с тоскою?..

(Минамото-но Тоору)

874

В годы правления Кампё кто-то из Зала Вельмож велел отнести во дворец Государыни бутыль и спросить, не осталось ли вина с императорского стола. Дамы свиты и челядь, посмеявшись, передали бутыль Государыне, но ответа не было. Когда слуга вернулся ни с чем и рассказал, как было дело, Тосиюки послал тем дамам такую песню:

Где же наша бутыль,
узорная славная фляга?
Не в морскую ли даль
уплывает, как черепашка
от прибрежных скал Коёроги?..

(Фудзивара-но Тосиюки)

875

Сложено к случаю, когда некие дамы, взглянув на Кэнгэя, рассмеялись

Пусть невзрачен мой вид —
но даже трухлявое древо,
что сокрыто в горах,
по весне зацветет, как прежде,
коли сердце ему подскажет…

(Кэнгэй)

876

Однажды, когда стечение планет было неблагоприятно и Божество странствий не позволило Томонори продолжить путь, он остался в доме знакомого и одолжил на ночь у хозяина одежду. Возвращая платье на следующее утро, он приложил такую песню:

Было платье на мне
из ткани тончайшей и нежной,
словно крылья цикад,
и пленительным ароматом
наполнялась опочивальня…

(Ки-но Томонори)

877