Собрание стихотворений

Вы слышали, как пароходы
Трубят у входа в старый порт,
Приветствуя зарю природы,
Миндаль в цвету иль римский форт?

Вы слышали подобный лире,

Прекрасный пароходный глас,
Чистейшую слезу в эфире
Из медных и глубоких глаз?

Хотите с опытным поэтом

Пуститься в сей опасный путь,
Довериться ночным планетам,
Отправиться куда-нибудь?

Амфитеатром белый город

Спускается к воде с горы,
И ветер за открытый ворот
Слетает к деве для игры.

И розовым воспоминаньем

Акрополь средь олив и гор
Стоит над меркантильным зданьем,
А мусор — черепки амфор.

Спешите, смертная, сквозь слезы

Увидеть этот берег, где
Цветущие деревья, лозы,
Где рыбаки живут в труде.

Как ветер будет флагом, платьем

Играть и волновать умы,
Как будет по перу собратьям
Завидно, что в эфире мы!

Все приближается, все ближе,

Увы, неотвратимый час,
И Вы, которая в Париже,
Спешите же, скорей, сейчас!

Ведь смерть подобна грузной гире,

Влекущей к рыбам берег весь,
И никогда в загробном мире
Деревья не цветут, как здесь.

244–246. ОСЕННЕЕ

I. «Пчела спешит в последний раз…»

Пчела спешит в последний раз
В укромный гинекей цветка.
О, не обманывает нас
Предчувствие — зима близка.

Смотрите, как дубовый лист

Летит в стеклянной тишине…
Косматый виолончелист —
Осенний дуб — приник к струне.

Что говорить — всему конец:

Всем мотылькам, всем соловьям,
Всем разрушителям сердец,
Ликуй, копатель черных ям.

Пчела спешит в последний раз

В укромный гинекей цветка.
А ветер? Мудр, кто про запас
Собрал дровец для камелька.

II. «Не лист дубов, а лист газеты…»

Не лист дубов, а лист газеты,
Шуршащий, утренний в руках.
Не тот дубовый лист поэта —
Любимый образ — в облаках.

Не перелет бездомной пташки

За океан, в ночную мглу,
А черный кофе в белой чашке
В кафе парижском, на углу.

И все же, это — осень, муза:

Набит пшеницею амбар,
Пшеном стихов, пудами груза.
А поле все — один гектар.

III. «Прогнав все мысли и заботы…»

Прогнав все мысли и заботы
О соловьях и мотыльках,
Не хочется среди работы
И думать нам о пустяках.

Теперь себе представить надо

Огромный и печальный мир,
Прозрачнейшие слезы ада,
Как те, что источает сыр.

Теперь нам надо прелесть неба

Попробовать соединить
С куском вещественного хлеба…
Как трудно, а ведь надо жить.

Париж. 1935

247. «Из атласной своей колыбели…»