Собрание творений. Толкование на Четвероевангелие

Кроме того, этот человек в изобилии обладал богатством, согласно благословению закона, и был уверен в своем земном благополучии, какое обещал закон, и он пришел в надежде и от Господа получить свидетельство о своем богатстве и делах. Спросил Господа о законе, питая намерение вслед за этим спросить Его о том, не на этой ли земле должно уже последовать воздаяние тому, кто соблюдал закон. А Господь в речи о соблюдении закона кое-что опустил, пока богач не подошел и не сказал: Чего еще недостает мне? (Мф. 19, 20). И в то время, как он надеялся, что теперь-то Господь и раскроет ему те остальные добродетели, какими он был совершенен, как и апостол Павел, Господь предложил ему не то, что он хотел слышать, а то, чего не хотел и мысль о слушании чего не приходила ему на ум. Таким образом, Господь изложил ему истину закона и присоединил к ней печать твердой пищи. Иди, – говорит, – сложи земное богатство на небе и таким образом получишь уверенность в нем, потому что оно сохранено для тебя. Сколько бы чего ни было у тебя на земле, всего менее надейся на это. Где сокровище твое, там и сердце твое (ср.: Мф. 6, 21), а не на земле. Итак, вместо молока и меда, которые даны были младенцам, совершенным предлагаются гвозди и крест.

Видя, что все его сердце уже давно похоронено в этой земле, Господь сначала привел его в изумление, отряс от него прах земной и ум его направил к небу. Никто не благ, как только один, Который на небесах (ср.: Мф. 19, 17). Вместо земли показал ему небо и вместо его отцов – одного Отца. Если, – говорит, – есть только единый Благой и Он обитает на небе, то возвысь сердце свое от земли на небо к Тому Благому, Которого ты любишь. Но когда он ушел, Господь сказал: Как трудно тем, которые возлагают надежды на имения (ср.: Мф. 19, 23), потому что верят, что корысть и стяжание решают и это дело. Им трудно потому, что в Царство Небесное входят посредством креста. Если, – говорит, – ты не покажешь Мне, твоему Судье, дел, то не получишь жизни.

Отселе иное нужно тебе (ср. Мф. 19, 21). Итак, недостаток старого восполнил новым, почему и сказал: Пришел исполнить его (ср.: Мф. 5, 17). Но если закон благословляет, говоря: «Будете владеть имениями и богатством», то Ты удаляешь нас от стяжаний, говоря: Иное отселе нужно тебе (ср.: Мф. 19, 21), – вот Твое исполнение закона.

Однако знай, что тот, кто дает имение, и тот, кто сохраняет его, чтобы оно не было похищено воровством, суть одно. Один дал богатство на земле, а другой приготовил дом сокровищ на небе. Таким образом, закон дал блага земные, а Господь – блага вышние, то есть каждый дал из своих даров. Затем, благами земными могут обладать те, которые убивают наследников их, благами же вышними владеют те, которые убиваются. Бог дал патриархам богатство, посредством которого Он поощрял иудеев, чтобы они подражали отцам и от отцов научались питать нищих. А дети устремили взоры на богатство отцов, а не на праведность их; язычники же обратились к правде, а не к богатству их. Заметь, что Господь сказал ему: Сотвори это и будешь жив (ср.: Мф. 19, 21). Каким же образом трудно это? Таким трудно войти в Царство Небесное только вратами совершенных и несущих свой крест. Как есть врата для проводящих девственную жизнь, так есть врата и для живущих в мире, и живущие в мире могут войти в Царство своими вратами, но войти вратами девственников для них трудно. Это Господь и утвердил, говоря: Трудно (Мф. 19, 23), но не невозможно. Домогаясь повода к искушению Господа, фарисеи хотели создать такой повод, и один из них пришел, чтобы искусить Господа и узнать, не разрушает ли закона то исполнение, какому Он учил. Господь тотчас же обуздал уста этого искусителя, говоря: Никто не благ, как только один (Мф. 19, 17) и потом: «Разве не знаешь заповеди?» Этими словами Он, во-первых, отверг иного бога, чтобы не упоминалось более имя его, и научил, что животворящие заповеди были прежде Его; во-вторых, показал, что их можно было соблюдать, и, в-третьих, так как с любовью посмотрел на богатого юношу, то этим дал знать, сколь угодны Ему те, кто всецело соблюдает древние заповеди. Присоединив же: Иное отселе нужно тебе, объяснил, что явление Его не было напрасным и пустым. Потому недостаток полноты в древнем законе не рождает еще необходимости в признании иного бога. Если бы фарисей лгал, говоря: Я сделал это, то кто бы мог воспрепятствовать ему сказать: «И это также я делаю?» Ведь лживый человек не отступает ни перед какой ложью. Однако если бы ему не стыдно было сказать: «И это делаю», то разве он не устрашился бы по крайней мере тех, которые знали, что он не делал этого?