Собрание творений. Толкование на Четвероевангелие

Кроме того, то, что юноша был опечален, и не притворно, но на самом деле опечален, явствует из того, что и Господь видел, что он опечален. Ведь если бы лгал, то не был бы опечален, потому что в таком случае не был бы подготовлен к этому соблюдением заповедей. Но как человек, мнящий себя совершенным, он приступил к Господу, чтобы его похвалу Господь сделал явной для всех. Усмотрев, что у него есть недостатки, опечалился, видя, что похвала его умолчана, так как праведность свою он сообразовал с восхвалением закона и уже получил за нее блага. С любовью же посмотрел Господь на него для того, чтобы научить, сколь угодны Ему те, которые домогаются совершенства. Ибо кто любит, тот служит тому, кто ниже его; тому, кто выше его, повинуется. Возлюбил его, чтобы научить, сколь возлюблен Ему тот, кто стремится к высшей степени совершенства.

Словами: Учитель благий (Мф. 19, 16) богач предпослал как бы некоторый подарок, потому что сначала пытался подкупить Господа словесными дарами. Но Господь отверг повод к лицеприятию, чтобы научить, что нам должно говорить и слушать то, что справедливо. И с любовью посмотрел на него, чтобы таким образом привлечь его и возвести к тому совершенству, какое установлено было Господом и в самом деле тогда предлагалось ему. Но так как его правда сообразована была с законом, по которому люди поступали праведно в надежде на блага земные, то он надеялся на имения свои, как если бы они были наградой за его праведность. Потому трудно богатым и тем, которые возлагают надежду на подобного рода вещи, так как думают, что то, чем они обладают, есть награда и воздаяние за их подвиги. Ибо не могут оставить своих богатств те, которые думают, что они награда их праведности. Затем, чтобы богатый не сказал: «Уже с самого начала встретил меня с неблаговолением и потому, воспользовавшись предлогом, отверг меня», для этого Господь говорит: Один только благ (ср.: Мф. 19, 17). Если это так, то разве Сам Он не благ, коль скоро называется Сыном Благого? Потому также с любовью и посмотрел на него, чтобы сделать явным, что этот богатый юноша не восхвалил сам себя. И тот также был богат, кто одевался в порфиру (см.: Лк. 16, 19). Из того, что этот последний говорит: Отче Аврааме (Лк. 16, 24) и еще: Там есть Моисей и пророки (ср.: Лк. 16, 29), ясно следует, что он был израильтянином.

Никто не благ, как только один (Мф. 19, 17). Но Ты, Господи, разве не Благ? Только один благ. А пришествие Твое разве не есть пришествие благости? Но Я пришел не Сам от Себя (Ин. 7, 28). А дела Твои разве не благи? Отец Мой, пребывающий во Мне, Сам творит эти дела (ср.: Ин. 14, 10). А Твоя новая проповедь разве не есть проповедь благости? Пославший Меня Отец, – говорит, – Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить (Ин. 12, 49). Если пришествие Твое, и слова Твои, и дела Твои от Отца, то разве Ты не Благой от Благого? Но и пророк сказал о Духе: Дух Твой благий да ведет меня (Пс. 142, 10). Итак, уходящему богачу Господь не доставил повода к тому, чтобы он удалялся от Него, чтобы удаление его оказалось достойным порицания. Желая дать новую заповедь, Господь подтвердил закон и почтил Господа закона, чтобы богатый не сказал, что Христос противник закона и Бога закона и вводит новое учение о Боге чуждом; потому что ясно показал, что бедность уже ранее Его была одобрена, поскольку ангелы отнесли его на лоно Авраама (ср.: Лк. 16, 22).

Что ты называешь Меня благим? (Мф. 19, 17). Этими словами предложил образец Своего смирения, чтобы почтить Отца, хотя в других местах называл Себя благим, говоря: Глаз твой лукав, а я добр (ср.: Мф. 20, 15); и еще: Пастырь добрый полагает душу свою за стадо свое (ср.: Ин. 10, 11). Говоря же: Что ты называешь Меня благим? — этим своим ответом отверг помышление спрашивавшего, так как он думал, что Христос от этой земли и есть как бы один из учителей израильских.