Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия (СИ)

— А я не докладывал разве? Прошу прощения, не успел. Вчера вечером, когда участковый с бабкой и Митькой возвращались домой, на их пути сработало самодельное взрывное устройство. Хорошо так жахнуло, Федор Васильевич, у нас аж дом затрясся.

— Живы хоть?

— Все живы, так, мелкие царапины. Бабка сегодня там вынюхивала и докладывала участковому мол, ингредиенты для бомбы местные, колдовские, а вот само колдовство ей почему-то показалось не нашим, иноземным.

— О погляньте-ка, — перебил нас дед. — Мент участковый объявился.

Верно, с той стороны забора забравшись на телегу, участковый пытался утихомирить немцев, но они его особо и не слушали, а орали по-своему, явно собираясь штурмовать участок. А тут еще и наши, постепенно окружив немцев, поддавали жару, призывая навтыкать немчуре, оборонить участкового и царя-батюшку, защитить Русь от недругов и пойти спалить Немецкую слободу заодно и пограбив хорошенько. Последнее предложение вызвало особенно радостные вопли. В общем, народ, как немцы, так и наши, развлекались от души. А вот участковому я не завидовал.

Спас участкового посол, прикативший в карете, из окошка которой выглядывала Маша. Посол всего парой фраз заткнул своих соплеменников и немцы, дружно построившись в колонну, замаршировали к себе в слободу. Горожане, недовольно пошумев тоже быстро рассосались, а посол, вернувшись к Маше в карету, отбыл куда-то.

Ну вот, а всё так интересно начиналось…

Мы спустились с чердака, Калымдай отослал куда-то Борова, а я приступил к раздаче пряников.

— Смирно! — скомандовал я, а Калымдай машинально вытянулся, несколько недоуменно взглянув на меня.

— За особые заслуги перед царем-батюшкой, медалью «За Кощея!», награждается ротмистр Калымдай! Кроме того, специальным Указом Великого и Ужасного, ротмистру Калымдаю присваивается очередное воинское звание. Поздравляю, майор!

— Служу царю-батюшке!

Я протянул ему руку:

— Рад за тебя, Калымдай, честно заслужил.

— Спасибо, господин генерал! — крепко пожал мне руку новоиспеченный майор и тихо добавил: — А ведь без вашей протекции тут не обошлось, а, Федор Васильевич?

Я замахал руками:

— Кощей, всё Кощей, я только Указ доставил.

Михалыч растроганно всхлипнув, смахнул слезинку с глаза:

— Ну, обмывать после победы будем. А сейчас так, чтобы обычаи не нарушать.

И дед потянул из кошеля пузатую бутылку коньяка.

Очень так душевно мы посидели. Пить-то там особо нечего было, ну что такое одна бутылка на троих взрослых мужчин? Зато наговорились вволю.

Когда стемнело, объявилась Маша.

Вся в белом, в кружевах, с легким макияжем и горящими щечками, Маша выглядела очаровательной такой барышней времен Александра Сергеевича.

Калымдай тут же вскочил, галантно усадил Машу с нами за стол и налил ей остатки коньяка в глиняную кружку за неимением бокала.

Маша коньяк только лизнула и, стащив пряник, объявила:

— Господа, намечается ле проблем. Без вашей помощи я не справлюсь.

— Замуж собралась и надо свадебку устроить? — предположил дед.

— Замуж мне еще рано, я слишком молода для семейной жизни.

— Не нагулялась ишо, — перевел дед.

— Фи. Мой Кнутик в большой опасности, но самое плохое — ситуация складывается так, что он может помешать нашим планам.

Оказалось, что пастор Швабс сегодня решил открыться послу и предложил ему поучаствовать в плане воцарения католической церкви в Лукошкино. Но посол, как умный и поднаторевший во всяческих интригах человек, сразу заподозрил неладное. Взяв время на раздумье, не сказав пастору ни да, ни нет, он тут же поделился с Машей своими подозрениями. Придя к выводу, не без помощи Маши, конечно, что в деле замешаны нечистые силы, посол, хоть и будучи католиком, но и оставаясь патриотом Лукошкино, решил разрешить проблему самым простым образом — убить пастора или хотя бы отправить его под стражей на родину для честного и беспристрастного суда.

Молодец конечно, только планы он нам ломал капитально. Кроме того, посол действительно оказался в смертельной опасности. Доверять телохранителям после их нападения на участкового было бы уже глупо, а вот убить самого посла они вполне могли, если и правда, как мы подозревали, они находились под влиянием пастора и адских сил.

Мда… уж точно ле проблем.

— Прибить посла, да и всех делов, — предложил Михалыч.

— Моего Кнутика? — Маша так улыбнулась деду, что тот, выставив перед собой ладони, тут же забрал назад своё предложение.

— Похитить и спрятать на время проведения операции, — выдал свой вариант Калымдай.

Ну, это уже было более дельное предложение.

— Похитить хорошо бы, да только какой он шум потом подымет…

— Обязательно, — кивнула Маша. — Дипломатический конфликт.

— Если бы тихо так, сам бы себя похитил.

— Это можно сделать, мсье Теодор, — снова кивнула Маша.

— Как? Ну-ка, ну-ка…

— Я пойду на жертву и спрячусь с моим Кнутиком где-нибудь на несколько дней и буду его всячески отвлекать… — Маша облизнула губки, — …от событий в городе.

— А есть где? Может дом снять?

— Не надо, мсье Теодор. Я уже сняла в Немецкой слободе верхний этаж у четы Грозенберг.

— Не разболтают? — спросил Михалыч. — Может их прибить, да и всех делов?