Собственные записки. 1829–1834

27-го. Я ездил к английскому министру и французскому посланнику. Первый сказал мне, что он получил весьма удовлетворительный ответ от Ибрагима на посланное к нему письмо по случаю занятия Смирны. Ибрагим отказывался от сего и отвечал, что сие было сделано начальником войск, в Магнезии находящимся. Посланный к нему сказывал, что в Кютаиё не было почти вовсе нигде заметно войск. Ибрагим говорил, что он только ожидает приказаний отца своего, дабы возвратиться.

28-го. Были у меня французский посланник Руссен и поверенный в делах Варен.

Я посылал адъютанта своего к Ахмет-паше-муширу с пригласительным письмом на обед к сераскиру, который должен сегодня быть. Адъютант мой Харнский возвратился ночью с дружественным письмом от Ахмет-паши, коим он уведомлял меня, что Смирна поступила обратно в управление чиновников султана по настоянию губернатора Тагир-паши и вследствие действий консулов всех держав, снявших флаги своих наций.

1 марта. Прибыла из Петербурга почта, с коей получены Бутеневым депеши из министерства. Граф Нессельроде отвечал еще на бумаги, писанные во время отсутствия моего в Александрии, когда происки французского поверенного в делах Варена превозмогли при турецком дворе старания Бутенева, и я, к сожалению моему, увидел, что правительство наше, убоясь влияния французов, изменило твердости, показанной в начале сего дела: ибо министерство наше по получении еще только первых известий от нашего посланника в Англии князя Ливена (коими он уведомлял о новом союзе Англии с Францией против России) и, не дождавшись других известий (по коим, как уже нам известно здесь, Англия, напротив того, стала действовать в одних видах с нами) поспешило написать посланнику нашему в Париже Поццо-ди-Борго, дабы он сообщил французскому правительству, что мы нисколько не будем противиться, если французы употребят старание свое, дабы восстановить мир в Турции. Мы ожидали вскоре новых распоряжений из Петербурга после получения там моих донесений по возвращении из Египта, и распоряжения сии могут быть писаны совсем в другом роде; может быть, тогда признают опять за нужное продолжать дело на той же ноге, как оно было начато, не показывая уступчивости Франции.

Вчера были мы на обеде у сераскира, на коем был и Ахмет-паша. Сераскир был очень приветлив; но Ахмет-паша, как заметно было, находился с ним не в ладах. Видна была даже ненависть и взаимная вражда между ними; ибо сераскир уже почти явно действует вопреки султану, коему Ахмет-паша предан. Но Ахмет-паша, изъявляя мне дружбу свою и полную доверенность, старался скрыть ее от глаз сераскира, и я не мог ему не заметить, сколько подобное обращение было для него предосудительно.

2-го. Получены известия о Дюгамеле. Оставив Ибрагим-пашу, он поехал в Тарсус, где, сев на судно, дабы ехать в Смирну, на пути заболел и остался в Родосе, откуда он имел уже скоро выехать.

3-го. Получено мною чрез Одессу повеление военного министра от 14 февраля, коим он уведомляет меня о назначении моем начальником отряда десантных войск, состоящих из 2-й и 3-й бригад 26-й пехотной дивизии, отправляющихся из Одессы в Константинополь по требованию сделанному турецким правительством до возвращения моего еще из Египта, и о движении 24-й и 25-й пехотной и 4-й уланской дивизий и сводной бригады 17-й пехотной с казачьими полками, чрез княжества, под командой г. Киселева, к Константинополю, по оному же случаю, с тем, чтобы по прибытии Киселева в Царьград мне состоять под его командой. Но вместе с тем получил я другое повеление от военного министра, от 17 февраля писанное, по получении уже моего донесения о возвращении из Египта. Тут приостановлялось движение корпуса Киселева и отправление 2-й бригады 25-й пехотной; отправлялась же одна 3-я бригада, которая имеет состоять под моим начальством, а все прочие войска, оставаясь в готовности, должны были ожидать дальнейшего распоряжения на основании известий, которые ожидали от Бутенева.