Сочинения в трех томах. Том 1

— Что я отвечу? — свирепо повторила Олли. — Отвечу, что если была когда на свете женщина, бегавшая за мужчиной, который и знать-то ее не хотел, то это, конечно, миссис Маркл, мерзкая старая Сьюзен Маркл. Я скажу ей это прямо в глаза.

Гэбриел был в полном восторге.

— Когда сюда приедет учительница, поухаживай за ней, Гэйб!

— Олли! — вскричал скандализованный Гэбриел.

— Да, поухаживай за ней. Так же, как ухаживал за Сьюзен Маркл. А лучше всего сделай это, когда миссис Маркл будет поблизости, или так, чтобы вас увидела Манти; она побежит и расскажет матери; она обо всем ей рассказывает. Я слышала, Гэйб, что учительницы бывают прехорошенькие.

Гэбриелу очень хотелось чем-нибудь вознаградить Олли; он даже решил было поведать ей о приключении в каньоне, но его остановила мысль, что Олли может потребовать, чтобы он немедленно предложил руку и сердце спасенной женщине. В это время раздался стук в дверь.

— Совсем забыла, Гэйб, к тебе приходил адвокат Максуэлл! — воскликнула Олли. — Наверно, это он. Если попросит тебя опять за кем-нибудь ходить, не соглашайся. У тебя за мной смотреть и то не хватает времени.

Гэбриел встал с растерянным видом и открыл дверь. Вошел высокий смуглый бородатый человек; борода его была сильно тронута проседью. Хотя одежда его и манера вести себя отвечали местным обычаям, нечто и в одежде и в манерах пришельца показывало, что он стоит выше среднего уровня старательского населения Лощины. Не в пример недавнему вечернему посетителю, он не стал оглядывать дом Гэбриела, а направил острый взор своих полунасмешливых-полувопрошающих глаз прямо на лицо хозяина. Выражение его собственного лица было степенным, если не считать нервного тика в левом уголке рта, который прекращался, когда адвокат проводил рукой по лицу. Впечатление было такое, что он смахивал улыбку, как другие смахивают набежавшую слезу.

— Мы, кажется, никогда не встречались, Гэбриел, — сказал он, подходя к хозяину дома и протягивая ему руку. — Меня зовут Максуэлл. Должно быть, вы слышали обо мне. Нам с вами придется обсудить небольшое дельце.

Испуг на лице Гэбриела не укрылся от глаз адвоката; заметил он и то, что Гэбриел сделал Олли знак уйти. «Видно, я застал его врасплох, — подумал адвокат. — Либо он скрыл все от девочки, либо не успел ее подготовить».

— Насколько я понимаю, Гэбриел, — сказал адвокат, — ваша маленькая… гм… девочка тоже имеет отношение к нашему делу. Не лучше ли ей остаться?

— Нет, нет! — сказал Гэбриел, теперь уже полностью уверенный, что Максуэлл пришел к нему как юридический представитель оскорбленной миссис Маркл. — Беги, Олли, набери щепок в сарае, чтобы было чем завтра развести огонь. Живее!

Олли повиновалась. Максуэлл поглядел девочке вслед, провел рукой по лицу и, облокотившись на стол, устремил взгляд на Гэбриела.

— Я пришел, Гэбриел, во-первых, чтобы спросить вас, не склонны ли вы покончить дело мирным путем, и во-вторых, чтобы посоветовать вам сделать это без лишних проволочек. Буду с вами откровенен, у меня на руках все необходимые бумаги, чтобы возбудить против вас судебное дело. Желаете ли вы, чтобы я изложил вам существо иска, и надо ли называть вам имя истца?

Гэбриел понурил голову. Но и в эту минуту сказалось прямодушие его натуры. Взглянув в лицо адвокату, он сказал просто:

— Нет!

Адвокат Максуэлл был малость ошеломлен, самую малость, не более.

— Отлично, — задумчиво промолвил он, — я вижу, вы человек прямой. Теперь следующий вопрос: не угодно ли вам, дабы избежать юридической процедуры, неприятной огласки и сплетен, — а в том, что суд вынесет неблагоприятное для вас решение, сомнений быть не может, — не угодно ли вам просто покинуть этот дом и участок с тем, чтобы стоимость их пошла в счет убытков, причиненных вами истцу? Если вы не против, я уполномочен пойти на такое соглашение. Я даже гарантирую вам, что в этом случае мы не затронем вопроса о личных взаимоотношениях. Короче говоря, вы сохраняете свое имя, — она — свое и остаетесь чужими друг другу. Как вы на это смотрите?

Гэбриел вскочил со стула.

— Вы добрый человек, мистер Максуэлл, — сказал он, сжимая руку адвоката своими могучими лапами, — благородный человек. Как великодушно вы, справились с этим прискорбным делом! Вы не смогли бы защитить меня лучше, даже если бы были моим адвокатом. Я уеду немедленно. Я ведь думал об отъезде с той самой минуты, как это дело заварилось. Уеду завтра же. Оставлю дом и все пожитки. Если бы у меня были деньги, чтобы заплатить вам гонорар, я охотно бы это сделал. Пусть берет себе дом и прочее, все, что хочет. И — точка!

— Да, точка, — повторил Максуэлл, с удивлением глядя на Гэбриела.

— И чтобы никаких не было разговоров, никаких статей в газетах, — продолжал Гэбриел.

— Все, что касается ваших действий по отношению к ней, а равно и вашей роли в самом деле, будет сохранено в полной тайне, если, разумеется, вы не нарушите молчания сами. Эту опасность я, собственно, и имел в виду, когда рекомендовал вам уехать отсюда.