Сочинения. Воспоминания. Письма

– Нет, я бог добра с Алтая, Ульгень.

– Вы будете расстреляны.

– Возможно. Но духи Курмоси привели меня сюда за дочерью Кебезень. Она у вас зовется сестрой Беатой.

– Вы ее отец?

– Да, я пришел за ней.

– Хорошо, проверим ваши слова. Позвать Беату.

И вот пришла Беата.

– Беата, это кто? Ты его знаешь?

– Это Аргут, мой отец, или Ульгень, бог добра Алтая.

– За то, что ты забыла свой Алтай, за то, что ты жила хуже животного, ты обращаешься в куколку.

И Кебезень превратилась в маленькую куколку. Ульгень наклонился, поднял куколку, не торопясь привязал ее к поясу и медленно пошел прочь.

– Пристрелить негодяя.

Затрещали револьверы, но Ульгень шел все так же медленно, не торопясь. По удаляющейся фигуре ударили пушки, и были пущены ядовитые газы, но в бинокли Цейса отчетливо был виден удаляющийся Ульгень.

Ичменев и миллиардер Аткинсон

Среди небоскребов Нью-Йорка почти беспрерывным потоком неслись автомобили. В одном из фордов ехали миллионер Аткинсон и Ичменев. Аткинсон был молодой человек, быстро увлекающийся и много говоривший. Его слова летели одно за другим, как из испорченного граммофона.

Аткинсон говорил:

– Счастье – жить только в Америке. Вы посмотрите на эти дома-гиганты, будто выросшие из земли. Если бы показать это Богу, если бы он существовал, Бог признал бы, что люди, американцы, сами боги. Что создали люди? От океана к океану смелым взмахом легли стальные жилы-рельсы. Мосты перегнулись над многоводными реками. Туннели врезались в горы. Из края в край несутся великаны-локомотивы, таща за собой плоды труда человека.

Как он велик, этот труд! Сколько благ он создает ежечасно! Потоки золотой пшеницы льются с богатейших степей прерий. Снежной лавиной катится с юго-запада хлопок. Горы угля, железа, меди громоздятся в Пенсильвании, Индиане, Иллинойсе, Мичигане, Утах. Вода, пар, электричество, радий с лихорадочной быстротой помогают человеку претворять все это в миллион вещей, призванных облегчить жизнь, способных сделать человека неограниченным владыкой мира. Какое напряжение в труде! Какая гениальность в неисчислимых изобретениях! Какая гибкость в приспособлении к местным условиям! Какое творчество в создании этих чудовищных городов, где каждый камень, каждый стальной брус, каждый кусок бетона вибрируют энергией, готовы лопнуть от избытка сил! Какой взлет в этих двадцати и тридцатиэтажных башнях и небоскребах!

И все же есть огромное очарование в этой колоссальной обмашиненной стране. Есть красота в самой этой мощи технического прогресса. Господство человека над силами природы само по себе волнует душу.

Вас, иностранца, должно многое удивлять. У нас в Америке очень хорошо поставлено рекламное дело. Реклама – это двигатель торговли и промышленности. Обратите внимание на американские рекламы. Сколько ума и труда. В окнах магазинов марионетки, разыгрывающие при помощи электрического тока целые драмы и комедии, – все для того, чтобы доказать публике необходимость покупать именно этот шоколад, а не какой-нибудь другой. На рекламу расходуются громадные суммы. Сейчас, например, рекорд рекламы побила одна фирма, продающая мыло. Плакаты этой фирмы имеются почти на каждом доме в центре города. Фирма потратила на рекламу семь миллионов. Рекламу нередко соединяют с общеполезным делом. Так, например, туннели, в которых быстро бежит метро (подземная городская железная дорога), не освещены. Какая-то ликерная фабрика согласилась через каждые пятьдесят метров установить электрическую лампочку, но с условием, что под лампочкой будет надпись: пейте такой-то ликер. Вечером и всю ночь – световая реклама. Благодаря ей на некоторых улицах ночью так же светло, как днем. Движение на них не прекращается всю ночь. На этих улицах не только магазины, где продают съестное, но и все другие открыты всю ночь, а днем закрыты.

Наконец авто остановилось у самого дорогого ресторана «Говард».

– Я хочу вам показать этот ресторан. Тут только миллиардеры и самые красивые и дорогие шансонетки, которых сюда привозят со всего мира. Здесь вы можете достать девочку любой национальности.

И вот Ичменев и Аткинсон за столиком. Пьют, едят и смотрят на открытую сцену.

Ничто не может развеселить угрюмых миллиардеров, привыкших все покупать. Сплин чувствуется за каждым столиком.

– Я устал от женщин. Нет уже такой женщины, которая могла бы дать мне настоящую любовь. Но вы, если хотите, можете выбрать любую.

– Нет. Давайте лучше поговорим.