Сочинения. Воспоминания. Письма

– Все мне доступно, и это угнетает. Нет радости, нет счастья. Я не пожалел бы миллионов за несколько минут неподдельного, настоящего смеха. Я отдал бы половину своих миллиардов, если бы нашел подругу жизни, если бы кого-нибудь полюбил, нашел бы цель жизни. Но это невозможно. Все надоело. Сплин. И нет лекарства, нет избавления. Хорошо быть дикарем, и удивляться электрической лампочке, и приходить в восторг от кинокартины. Но все это только мечты. Если бы миллиардеры были писателями, тоска о первобытной жизни красной нитью проходила бы через все их произведения. Эти миллиардеры, дающие капиталы на войну с Германией, пожирающие рябчиков, индеек, устриц, мне кажутся ненастоящими людьми. Это только животные, загримированные капиталом. Вам необходимо посмотреть Нью-Йоркскую биржу. Это чрезвычайно интересное зрелище – биржа. Особенно в два часа дня, когда определяются курсы. Громадное здание вмещает тысячи три народа. Но всех желающих оно все же не вмещает – на ступенях и на улице стоят сотни биржевиков с блокнотами в руках. На бирже шум, который можно сравнить только с шумом аэропланового пропеллера. Этот шум слышен уже, когда подходишь к зданию биржи. В самом здании все кричат одновременно. Нигде и никогда я не видел ораторов, говорящих так громко, с таким почти театральным пафосом и даже, я бы сказал, воодушевлением, как на бирже. Человек подымается несколько выше других, в руке – блокнот. Он говорит только цифры (различные цифры – различные бумаги). Ему отвечают, вокруг сразу собирается человек пятьсот. Одновременно выступает тут же второй, третий, пятый, десятый «оратор». Стараются перекричать друг друга, и скоро слов уже совершенно не слышно, видны лишь «ораторские» жесты. Но вдруг толпа оставляет всех «ораторов», бежит в другой конец зала, где покупают или продают дешевле или дороже другие бумаги… На бирже слышны все языки.

Ичменеву надоел словоохотливый миллиардер, и Ичменев сказал:

– Хотите, я подарю вам то, чего вы не оцените никакими деньгами? Я подарю вам самую красивую девушку Алтая.

– О нет. Мне надоели женщины. С ними только одно беспокойство, а я теперь занят биржевыми операциями. Я увеличиваю свои миллиарды. Во время войны это делать легко. Люди умирают на полях сражений, а их кровь превращается в чистое золото.

– Я не советовал бы отказываться от моего подарка. Это дочь самого бога Алтая Ульгеня, и ничего подобного вы не видели.

– Аль рихт, все равно. Поедемте посмотрим ваш подарок.

– Только одно предупреждение. Без всякого сомнения, вы будете царем Соломоном, а дочь Ульгеня – Суламифью. Вы влюбитесь любовью, которой никогда не знали, но через самое непродолжительное время вам придется объясняться с богом Ульгенем и потерять свою жену.

– Ну, этого я не боюсь, деньгами можно откупиться от двадцати Ульгеней. Пойдемте скорее. Ваш подарок меня интересует, но боюсь, что я откажусь от него. Я слишком пресыщен.

И опять среди черных потоков автомобилей, среди света и музыки реклам – форд миллиардера Аткинсона.

Казымиль и Аткинсон

Рано утром, часа в четыре, Ичменев и Аткинсон были в номере, где жила Казымиль. В номере ярко горело электричество. Свернувшись калачиком, как любят спать алтайские лисички, спала Казымиль.

– И это ваш подарок?

– Да.

– Но ведь это необычайная красавица. И, наконец, нужно же ее согласие.

– Согласия не нужно. Это дикарка, привезенная мною с далекого Алтая специально для миллиардера Аткинсона. В подарок.

– Благодарю вас. Я не отказываюсь от вашего подарка. Такой красоты я еще не видел. Я буду сидеть около и ждать ее пробуждения.

– Это ваше дело.

Слишком таинственны пути любви.

Проснулась Казымиль.

– Кто вы? Как вы попали сюда? Что вам нужно?

– Я Аткинсон, миллиардер. А вы?

– Я Казымиль, дочь Ульгеня.

Вот и вся песня любви миллиардера и дикарки. Скоро поцелуи перешли в объятия, и кончилось все тем, чем кончаются такие дела у живых существ.

Во дворце, в сорокаэтажном небоскребе, живет Казымиль словно в горе. Город Нью-Йорк для нее тот же Алтай, только горы в нем немного другие, не как на родине Казымиль.

Не ходит она делать покупок по магазинам. А званые вечера для миллиардеров устраивает по-алтайски, с алтайскими кушаньями. В главном зале специально для Казымиль сделаны горы, сосны. Сюда приходит отдыхать Казымиль, тоскующая по своему родному Алтаю.

Счастье миллиардера Аткинсона

Война увеличила миллиарды Аткинсона. Любовь приготовляла наследника миллиардеру Аткинсону. И он после особенно удачной биржевой операции, когда нажил несколько миллиардов, решил устроить званый вечер для миллиардеров. Приглашенных было четыреста. Каждый приглашенный был миллиардером.

Золото, бриллианты, шелк, живые цветы… Лакеи подают кушанья, шампанское. И король милостью золота Аткинсон со своей молодой женой.

После ужина – маскарад. Приготовлены костюмы, и каждый надевает костюм шута, скомороха, паяца, рабочего. Миллиардеры веселятся, стараются узнать друг друга, флиртуют, танцуют. И в это время в зал входит Ульгень в своем алтайском костюме. Ульгеня обступили маски, рассматривают оригинальный костюм.