Сочинения. Воспоминания. Письма

И Ульгень забил в бубен шамана Ано и прокричал обступившим его:

– Вы, новые боги, творящие из железа и меди. Вы, убивающие, уничтожающие самих себя, будьте прокляты с вашими машинами, с вашими домами. Вы обокрали мой ум и вместе с моим врагом Эрликом, богом зла, хотите быть мудрее самого бога Ульгеня. Нет, нет, это я говорю, нет! Так же, как и прежде, вы, создатели машин, будете жрать, как животные. Так же, как и прежде вы, создатели домов, будете производить навоз.

– Кто вы и что вам нужно?

– Я Ульгень, бог Алтая, пришел за своей дочерью Казымиль.

– Я Аткинсон, муж вашей дочери. Ваша дочь живет хорошо, счастливо, живет богато. Она любит меня, и я не отдам ее вам. Все, что я могу сделать, – это дать вам денег. Я не пожалею даже миллионов.

– Сор земли разве нужен Ульгеню? Казымиль, за то, что ты покинула Алтай, за то, что забыла свои горы и леса и стала врагом живого отца, ты наказана будешь так же, как и твои сестры.

К ужасу и удивлению всех миллиардеров, Казымиль обратилась в трехдюймовую куколку и упала у ног Ульгеня. Ульгень поднял куколку с пола, привязал ее к поясу и пошел к выходу.

Молчала музыка, и маски от удивления не двигались.

Роберт Джери и Ичменев

Роберт Джери – король кино.

Огромная фабрика кинолент. Прокатные конторы. Кинотеатры по всей Америке. Роберт Джери на изобретении Эдисона и Люмьера составил капитал, и теперь в Америке у него почти нет конкурентов. Роберт Джери может теперь тратить миллионы на постановку мировых шедевров с участием десятка тысяч артистов. Как-то раз, ставя военную картину, Роберт Джери захотел настоящей иллюзии и дал деньги на войну одной маленькой республике. На деньги Роберта Джери была произведена война, потом революция в побежденной стране, и все это затем, чтобы снять хорошую картину. Пусть умрут тысячи, но картина должна быть шедевром для наслаждения миллионов.

Тысячи кинооператоров работают на Роберта Джери по всему миру и по его указаниям делают съемки всего, что необходимо Роберту Джери.

Роберт Джери сам рассматривает сценарий, сам заключает контракты со знаменитыми артистами, зорким глазом находит талант среди придавленных нуждою артистов.

И вот перед Робертом Джери Ичменев и Котанда.

– В чем дело? Скорее. У меня слишком мало времени.

– Это дочь бога Ульгеня из Алтая. Я хотел бы отдать ее в артистки.

– В каких картинах участвовала?

– Она не умеет играть. Она же дикарка.

– Тогда вы, мистер, ошиблись. У меня кинофабрика, а не приют дикарок, не умеющих играть.

– Вы посмотрите. Разве вы видели таких красивых?

– О да. Таких красивых не видел. Хорошо. Я заключаю контракт. Сколько?

– Тысячу долларов в год.

– Только-то? Получите чек. А вы, миссис, будете отданы в учение режиссеру Гелат. Мы поставим картину мирового уровня, боевик.

Ученье у Гелат пошло успешно. Котанда была понятливой ученицей. Скоро Роберт Джери решил, что завершить учение миссис Котанда должна у него. Он решил дать несколько уроков. Эти уроки кончились тем, чем всегда кончались уроки у Роберта Джери. Ученица стала его любовницей.

Мировой боевик

По всему городу расклеены афиши, исполненные лучшими художниками. По ночам электрические плакаты играют всеми цветами радуги: «Алтайская красавица Котанда, дочь бога Ульгеня, в мировой картине „Алтай и города“».

В течение шести месяцев работали лучшие артисты и режиссеры, лучшие писатели. Первый просмотр картины должен был состояться только для избранной публики.

К кино подъезжают форды миллиардеров. Зал переполнен. Реклама сделала свое дело.

Ярко горят на экране огненные буквы: «Алтай и города».

Идут изображения участников картины, и вот изображение красавицы Котанды, дочери бога Ульгеня из Алтая. Такой красавицы никто еще не видел.

И вдруг изображение исчезло с экрана. На экране, кроме черноты, ничего нет.

Снова пущен киноаппарат, но картины на экране нет. Публика аплодисментами выражает нетерпение. Опять пущена картина. На экране ничего нет.

Около аппарата волнение:

– Везите меня в сумасшедший дом. Смотрите – все правильно, все в порядке. Это какая-то чертовщина.

Опять пущен аппарат. Картины нет. Администрация вынуждена объявить:

– Вследствие неизвестных причин картина не отражается на экране. Сеанс отменяется до выяснения необычайного явления.

Около объявляющего появляется Ульгень в национальной алтайской одежде, с бубном. У пояса болтаются восемь куколок.

– Вы, пришедшие смотреть картину, должны знать, что на посмешище Ульгень, бог Алтая, свою дочь не отдаст.

– Так, так. Вы пришли за дочерью. Будьте спокойны, вы свою дочь не получите. Какая у вас сила? Тоже бог! Вы могли задержать показ картины здесь и на один сеанс. Теперь картина идет всюду, и вы, кроме рекламы, ничего мне не сделали. Могу оплатить рекламу бога. Какие вы стали ничтожные, даже чуда как следует сделать не можете. Тоже боги.

– Где моя дочь?

– Вашу дочь вы не увидите, а где она, вам, богу, лучше знать.

– Хорошо. Она будет здесь. Подождем.

– Я попрошу полицию удалить вас. Вы мне мешаете.

– А вы, загрязнившие жизнь плесенью городов, мне мешаете. Не для того я творил жизнь, чтобы человечество превратило жизнь в безумие.