Сочинения. Воспоминания. Письма

Правда, рассказы писателя печатали и платили деньги, но так мало платили и так дорога была жизнь в столичном городе, что писатель всегда нуждался в деньгах. Часто писатель говорил своей жене: «Вот подожди еще немного, и мы разбогатеем, теперь уже стали интересоваться моими сочинениями и критики разбирают мои произведения, а это очень много значит».

И вот пришла слава неожиданно, после небольшого рассказа, которого писатель даже не хотел печатать, а думал изорвать и бросить в корзину, но нужны были деньги, и рассказ был послан.

Все газеты и журналы говорили об этом рассказе писателя… И приехали издатели к писателю, приезжали в дорогих шубах, на рысаках и на автомобилях, нагибаясь, входили в низкие двери маленького дома на окраине города и стали предлагать писателю выгодные условия, чтобы издать все произведения, печатанные, забракованные и еще не написанные. Жена писателя подслушивала за дверями, о чем говорили издатели, и радовалась, плакала от радости; ей было стыдно: она так часто говорила писателю: «Талант, эх ты, талант! Пятнадцать лет ты пишешь, пишешь, и живем мы как нищие! Посмотри, твои товарищи доктора, адвокаты получают тысячи рублей, а мы живем как нищие. Брось писать и поступи на службу хотя бы приказчиком». Ничего не говорил писатель на упреки жены, но ему было тяжело выслушивать упреки, и плакал тогда писатель. И теперь жена писателя и радовалась, и ей было стыдно: ее упреки были напрасны.

После долгих переговоров писатель продал только свои напечатанные произведения и получил столько денег, что на другой же день был куплен каменный дом на главной улице и уже перевозили из магазинов купленную обстановку.

Только что переехал писатель в свой дом, как оказалось, что у него много знакомых, которые прежде никогда не здоровались при встрече, а теперь приехали с визитом. Приезжали товарищи, доктора, адвокаты, профессора и дальние богатые родственники. И писатель, посоветовавшись с женой, решил справить новоселье. Целый день жена писателя писала пригласительные билеты, а потом два дня ездила по магазинам и покупала закуски, конфекты и вина, шампанское и ликеры. И играли музыканты, и танцевали гости на балу у писателя. И были веселы писатель и жена писателя. Как же им не быть веселыми, когда после стольких годов лишений осуществились их мечты. Уже не будут они останавливаться у окон больших магазинов, и не будет говорить жена писателя: «Купи мне немного конфект или фруктов копеек на десять». Тогда писатель говорил: «Подожди немного, я куплю много тебе, рублей на пять, а на десять копеек стыдно покупать».

Или смотрели в окнах магазинов лампы, и говорила жена писателя: «Купим лампу, наша лампа горит темно, и портишь ты глаза, так как часто занимаешься ночью, и притом лампа коптит». – «После купим, – говорил писатель. Теперь не то, смело будут входить в магазины и покупать все, что вздумается».

Когда пришел первый репортер, сел без приглашения напротив писателя, вынул книжечку и стал задавать вопросы: когда родился писатель, когда женился, когда написал первое произведение, какие журналы отказывались помещать первые опыты писателя, какие произведения задуманы писателем, – на все вопросы писатель ответил с удовольствием, и на другой день в газете читал то, что он и не говорил. Когда пришел второй, третий, то уже писатель не был так откровенен и отвечал неохотно. Когда пришел первый оператор от кинематографической фирмы и просил позволения снять писателя и жену писателя, это понравилось писателю, ему хотелось увидеть себя отраженного на экране кинематографа. И оператор стал снимать, равномерно защелкал аппарат, глотая ленту. Писатель по уговору пил чай, показывал, как умывается, как удит рыбу, как садится на любимую лошадь, как пишет. С удовольствием писатель и жена писателя потом смотрели эту картину в кинематографе. Но когда пришли второй оператор, третий, четвертый от других фирм с просьбой снять писателя, то писатель отказался позировать.

Приходили фотографы, но прислуге было приказано не принимать. Приезжали издатели и редакторы и просили произведений или хотя бы согласия на позволение печатать фамилию писателя в числе сотрудников. Конечно, фамилия писателя будет печататься более крупным шрифтом и первой, а остальные сотрудники будут печататься по алфавиту. Писатель соглашался, иногда давал рассказ, написанный давно, но который почему-либо отказывались прежде поместить, теперь же за тот же рассказ предлагали по рублю за строчку.

И вдруг дом писателя наполнился гостями, стали приходить бедные, богатые душевнобольные и недовольные жизнью, стали приходить и садились против писателя и говорили… это были хитрые, коварные гости.

Бедные говорили: «Мы бедны, нам хочется есть, никто нам не хочет помочь. Почему же мы должны страдать? Так немного надо, не поможете ли чем-нибудь?» И писатель говорил бедным: «Я жалею вас, но бедных так много, разве всем могу помочь, для этого не хватит и миллионов…»