Софийские рассказы

В этот момент, однако, открылась входная дверь и на пороге, как привидение, появился Иван Г. Иванов. Мы сразу умолкли, застыв в неестественных позах. Я — с только что найденной почтовой сумкой, жена — с ножом в руке. Я никак не мог понять, как это могло получиться, что ее застали в таком виде, ведь она, несмотря на свою полноту, всегда действовала быстро и ловко.

Иван Г. Иванов кашлянул несколько раз и переступил порог. Вместо шляпы на нем была фуражка с торчащим вперед длинным козырьком.

— Извините, — сказал он ровным голосом, глядя на меня. — Завтра в шесть тридцать экстренное собрание кружка… А сегодня вечером после шести тридцати встреча с товарищем Мичевым.

— Повестка дня какая?

Он пожал плечами:

— Повестка дня вам будет сообщена дополнительно.

Он снова пожал плечами и повернулся, чтобы уйти, но моя жена неожиданно резко преградила ему путь, схватившись за ручку двери.

— Я очень извиняюсь, — сказала она, — но у нас тут был спор с мужем. Не могли бы вы его разрешить?..

— Вот как? — удивился он. — Я вас слушаю! — Чтобы лучше слышать, он наклонил голову к моей жене, которая была ниже его ростом, и сосредоточился.

— Есть вакантная должность на мясокомбинате или нет? — напрямик спросила Радка.

— А вы как думаете? — усмехнулся он.

— Мы спрашиваем, — продолжала моя жена, глядя на меня.. — Он вот утверждает, что нет, а я твержу, что есть… Кто из нас прав?

— Ни тот, ни другой! — торжественно, заявил Иван Г. Иванов.

Я облегченно вздохнул. Лицо моей жены искривилось. Ее нижняя губа, которая была значительно больше верхней, начала нервно дрожать.

— Вы это нарочно скрываете, — сказала она в отчаянии, — но я точно знаю, что есть! Могу поспорить!

— Да, была, но уже нет! — пояснил Иван Г. Иванов.

— А Зафиров? Что случилось с Зафировым? — не утерпел я.

— Не рыдай, брат, на чужой могиле, — прервал меня Иван Г. Иванов. — Есть кому думать о Зафирове!

— И все-таки он ведь не может остаться без работы?

— Думай о семье и не вставляй себе палки в колеса…

— Да, но он тоже должен жить…

— Вечером все поймешь… Все уже обдумано как следует.

— Что же вы решили? Иван Г. Иванов усмехнулся:

— Он будет заниматься художественной самодеятельностью в квартале… Ты доволен?

— А мясокомбинат?

— Нет, он не годится для материального производства, брат! Пусть попробует свои силы в культуре!

Он еще раз посмотрел на нас, поклонился по старому обычаю и вышел, оставив нас в тех же застывших позах, в каких и застал.

Порыв ветра, захлопнувший дверь после его ухода, вновь вернул нас к действительности, от которой мы оторвались на время.

Крестьянская кровь

Мы закончили спор о личной и частной собственности и отправились в Княжево, чтобы увидеть собственными глазами дачный участок Зафирова, купленный им неделю назад у наследников софийского адвоката Астарджиева. Покупку Зафиров заверил у второго нотариуса в Судебной палате.

Зафиров бодро шел впереди, а мы следовали за ним, неся на плечах инструменты для обработки почвы. Я тащил долго стоявшую в подвале ржавую лопату, а жена моя повесила через плечо кривой и тоже покрытый ржавчиной серп, чтобы срезать им сорняки и прочий бурьян, буйно разросшийся на дачном участке после проливных июньских дождей. Свояк и Еленка, с которыми в последнее время подружился по служебной линии (в хоре и танцевальном кружке) Зафиров, тоже шагали радостные. Их веселый искренний нрав, улыбки на лицах, бесконечная болтовня, старинные и современные песни, выдержанные во всех отношениях, поднимали у всех настроение. Я больше молчал, но на сердце у меня было весело, а не грустно, как это могло показаться на первый взгляд, потому что я любил природу и все, что с ней связано. Всю зиму я никуда не выходил, занятый по горло служебной и общественной работой, а потому сейчас расстегнул все пуговицы на рубашке, засучил рукава, снял фуражку, открыв поредевшие волосы, и шел, спокойно дыша сосновым воздухом и наслаждаясь солнечными лучами, которые лились потоком и ласкали нас. Только жена моя постоянно отставала из-за своей полноты, задыхалась и время от времени делала мне замечания, чтобы я не торопился так, а думал бы и о других.

— Не убежит ваш участок, — ворчала она, — иди медленнее!

Но Зафиров торопился, как и я, поэтому не препирался, не говоря уже о его жене и ребятишках, убежавших далеко вперед, чтобы как можно скорее увидеть это знаменитое место.

Когда мы подошли туда, никто почти не разговаривал от усталости и волнения. Мы шли друг за другом по узенькой тропинке через хвойный лес и глубоко дышали. Лучи солнца золотом трепетали в ветвях деревьев, еще более усиливая красоту, которой мы наслаждались не переставая. Зафиров поправил поудобнее на плече полный химического раствора против гусениц и тли опрыскиватель и попросил меня взять у него шланг, потому что у него совсем затекла рука. Я взял шланг, и мы еще энергичнее продолжили путь, оставив мою жену с ее охами и ахами на попечении Еленки и свояка.