Согласно параграфу второму

Приехав в район рынка, он остановился на пересечении Восточной улицы и Приморского бульвара. На углу находилось серое, бетонное здание Инспекции почтовой службы. Парковка у него была бесплатной и М. решил оставить машину здесь. Клиника должна была находиться сразу за рынком, в который "упиралась" Восточная улица. Он несколько минут посидел в машине, обдумывая свои действия. Из здания почтовой службы входили и выходили люди, одетые в штатское, очевидно посетители. Почтовые работники носили синюю форму. "Инспекция почтовой службы" – хмыкнул М. Что они там инспектируют? Может быть это какая-то служба вроде цензуры, только для различных писем. Он взял из бардачка записную книжку, мобильник, вышел из машины и неспешно отправился в сторону рынка. Сам он никогда туда не ходил, только жена время от времени ездила за свежими овощами и морепродуктами. По обеим сторонам улицы, расположились всевозможные магазинчики, в полуподвальных помещениях клубы и кабаки на любой вкус. Пока ещё было не многолюдно, но многочисленные зазывалы уже шатались по тротуару и раздавали флайеры своих заведений. Какой-то чернокожий промоутер сунул ему в руку яркую листовку. Немного пройдя дальше, М. мельком прочитал её содержание: "Ночной клуб "Розовый закат", рядом были изображены два мускулистых мужских силуэта. Он смял её и бросил в первую попавшуюся урну. В Свободии гомосексуализм был под запретом и однополые отношения, как минимум, могли повлечь за собой принудительное лечение у психиатра, но чаще всего срок в исправительном лагере. Кроме того, в стране действовало обширное движение, т.к "Традиционный союз", ставившее своей целью контроль за нравственностью. Ежемесячно Традиционный союз отчитывался о числе раскрытых тайных однополых сожительств и получал субсидии от государства на проведение культурных мероприятий. Здесь же, в Метрополисе, полиция закрывала глаза на подобные вещи, а Традиционный союз не способен был развернуть свою деятельность, т.к его активисты не могли получить разрешение на поселение в Морее. На этой же улице М. прошёл мимо двух стриптиз-клубов. Когда-то они были для него в диковинку, он никогда не видел подобного, живя в Свободии. Но и приехав сюда, он ни разу не посетил ни один из них, хотя соблазн, надо признаться, был. Мельников, завсегдатай таких клубов и массажных салонов, часто уговаривал составить ему компанию, но М. так ни разу и не решился переступить их порог. В общих чертах, здесь всё было в пределах приемлемых рамок. В городе существовали и более злачные районы, где в открытую работали бордели, а их обнажённые работницы, ни капли не стесняясь,выставляли себя напоказ в больших окнах, словно в витринах. Рядом с ними мирно сосуществовали многочисленные опиумные курильни, из которых, шатаясь, выходили едва живые посетитили, и магазинчики, где торговали марихуаной. Поэтому клуб для гомосексуалов, листовку которого ему дал негр, был вполне цивильным заведением. Помимо развлечений и торговли, процветали всевозможные прачечные, дешёвые гостиницы, ателье и парикмахерские. Здесь вполне можно было постирать вещи и переодеться, подстричься, привести себя в порядок, а затем сразу же отправиться гулять всю ночь, не испытывая нужды возвращаться домой. Были бы деньги.