Соитие

Я на участке круга, где любовь
уже прошла, ещё не возродилась.
Приду в кафе, где мы договорились
считать друг друга за большой улов.

О дне соитья мы не торговались
сегодня? — предлагаю. — По рукам.
Цена — любовь. Мы лишь по ней сверялись.
И прибыль поделили пополам.

Да, прибыло полку твоих любовников,
а мой гарем украсился тобой.
Но не надолго — полк твоих разбойников,
в моем гареме учинил разбой.

И ты теперь с каким-то быстро скачешь
по кругу, на участке торжества,
и я пишу о том, как много значишь
ты для меня, а я — для Божества.

* * *

Прожиточный минимум женщин
сумел для себя раздобыть.
Среди развороченных трещин
мне печь удалось растопить.

Всем телом я к ним прижимался,
и жаром я дрожь усмирял.
Надолго я к ним приживался
и время по счастью сверял.

Я еле держался на грани
своих безобидных страстей,
и было обидно от дряни,
ложащейся рядом в постель.

Поэзии производитель!
Мечтания провозгласи!
О женщина, пиздоноситель,
ты к Богу меня вознеси.

* * *

Увидев хуй, пизда пускает слюни.
Пизду узрев, навытяжку встал хуй
честь отдаёт — к чему она? Как плюнет
и разотрет. А ты губами жуй,

двупарными, моё парное семя,
пропитывайся им до мутных глаз,
в которых приостановилось время,
и вдруг забилось судорогой в нас.

* * *

Слюнявая пизда губами шамкала,
беззубая, заглатывала хуй,
и туфлями домашними прошаркала,
стремясь к биде бахчисарайских струй.

Исторгнув семя с кровью — наш роман такой
она пришлёпала в мою кровать,
и снова начала вертеть романтикой,
грозя, коль не женюсь, роман прервать.

* * *

Я со страху убежал в литературу,
чтоб ни-ни, не растлевать и не насиловать
так алкаш хватает в обе политуру,
коль поллитра под рукою нет — Россия ведь.

Как любой поэт, от мира в омерзеньи,
я свой дом из карт, из дам одних, сколачивал.
В нём они в ночных рубашках бумазейных
на диванах возлежат, свернув калачиком

телеса различных видов и размеров,
я ж хмелел то от одной, а то от нескольких.
Глядь — и нет во мне порывов-изуверов,
а зато в литературу по хуй влез-таки.

* * *

Ждал женщину, вернее, поджидал
должна была явиться ниоткуда.
Меня влекла великая нужда,
которая явилась, как причуда.

По-прежнему во мне горела блажь,
без имени, но все-таки родная.
Воспоминаний вычурный коллаж
и кровь текущая из женщины, парная

преследовали только наяву.
Во сне же — никогда не докучали,
и в море женщин я держался на плаву,
хоть волны запах бездны источали.

* * *

Я встретил женщину, что некогда ебал,
она, естественно, с другим стояла.
Я ей рукой махнул, она мне свой оскал
в ответ продемонстрировала вяло.