Союз 17 октября. Политический класс России. Взлет и падение

Так А. И. Звегинцев в 1912 году поводил итоги работы Третьей Думы. Он суммировал претензии, накопившиеся у фракции к Гучкову. О некоторых подзабыл. Они с известной регулярностью возникали среди октябристов, для которых Гучков не был безусловным авторитетом. Порывистому и эмоциональному лидеру сложно было стать таковым. 20 ноября 1910 года А. И. Гучков на квартире Г. Г. Лерхе рассказывал однопартийцам о недавней аудиенции у императора. Николай II был в хорошем расположении духа. Общался с председателем Думы довольно долго: 1 час 20 минут. Царь рассказал о результатах встречи с кайзером Вильгельмом II в Потсдаме. Государь уверовал в безопасность западной границы, по крайней мере на ближайшие годы. По оценке царя, Германии теперь не до войны с Россией. Ей необходимо побороть внутреннюю смуту. Откровенность за откровенность: Николай II интересовался состоянием дел в армии и на флоте. Гучков со знанием дела отвечал на эти вопросы. Он пессимистично оценивал положение вещей. Флот далеко не восстановился после Цусимской катастрофы. Вместе с тем он был в высшей степени необходим, так как в Черном море заметно усиливалась Турция. Выделяемые средства шли на уплату старых долгов, а не на военное строительство. Впрочем, и сухопутные вооруженные силы были не в лучшем состоянии. Казалось бы, эта беседа имела практические последствия. На следующий день император вызвал к себе военного министра В. А. Сухомлинова, сообщил ему о замечаниях Гучкова, предлагая на них отреагировать.

Теперь об этом разговоре узнали депутаты. Рассказ предваряла просьба Гучкова – сохранить все в тайне. Стоит ли пояснять, что эта просьба не была удовлетворена. Информация о беседе царя с кайзером стала достоянием широкой гласности, что озадачило и Париж, и Берлин, и вызвало по меньшей мере недоумение у императора. С тех пор отношения Гучкова и Николая II заметно испортились. Сухомлинов в своих докладах императору регулярно подчеркивал вмешательство Гучкова в дела армии. Император в ответ называл октябристского лидера «подлецом» и не возражал против того, чтобы эти слова дошли до самого Гучкова. Встречи с ним он считал предосудительными, а одному из министров прямо говорил, что «Гучкова мало повесить».

Гучков без колебаний шел на конфликт, порывал с прежними союзниками. В ноябре 1908 года выступил против всевластия великих князей, которые хозяйничали в армии и ни за что не отвечали. В апреле 1911 года в знак протеста против введения земства в Западном крае в обход официально установленной процедуры демонстративно сложил с себя обязанности председателя Думы. Так, по сути, была поставлена точка в его отношениях с П. А. Столыпиным. Как уже отмечалось, в январе 1912 года Гучков выступил в Думе с разоблачением Г. Е. Распутина. Немногие любили Гучкова, а царь его ненавидел, считая человеком бестактным и ненадежным. В данном случае Николай II не скрывал чувств, публично демонстрировал брезгливое отношение к Гучкову. Императрица в переписке с супругом не стеснялась в выражениях в адрес главного октябриста.

Гучков сердился. Гучков нервничал, Гучков ошибался. Последние два года его думской деятельности стали чередой сплошных ошибок, что не было секретом для фракции. Под занавес работы Третьей Думы он вернулся к вопросу о смете Морского министерства, планируя помешать выделению новых ассигнований на флот. Это должно было стать ударом и по правительству, и по царю. Октябристы давно об этом спорили. Прежде они были склонны солидаризироваться с этой позицией, но не в июне 1912 года. К этому моменту все договоренности были достигнуты.

Гучков никогда не сдавался. 5 июня 1912 года он собрал фракцию, которой доказывал необходимость отказать правительству в финансировании флота. Доводы были прежние: серьезных планов военно-морского строительства у правительства нет; Россия – континентальная держава, которая нуждается в усилении скорее сухопутных, чем морских сил. Гучкову возражали. В качестве основного оппонента выступил депутат Н. Н. Опочинин. Тот защищал бюджетную комиссию от несправедливых нападок октябристского лидера, объяснял однопартийцам нужды флота и настаивал, что в распоряжении России слишком мало времени, чтобы его тратить на бесплодное обсуждение. Хитроумный Гучков не решился ставить вопрос на баллотировку, так что позиция фракционного большинства пока оставалась загадкой.