Союз хищников

Алексис не сильно разбирался в животных и тут засомневался: а может, это и не лиса вовсе. В конце концов, он почти ничего не знал про лис и слышал их тявканье давно, еще подростком. Может, какая-нибудь ласка?

Мне что, больше делать нечего, кроме как сидеть и гадать, что за зверек тут пискнул?

Вообще-то, Алексис был не из тех, кто забивает себе голову подобными мыслями.

Может, что-то всплыло из подсознания? Что же напоминали ему эти сдавленные крики?

Невыносимо, ему срочно надо было размять ноги.

Он встал.

В тот же миг прямо напротив открылась боковая дверь, и показалась высокая спортивная фигура мужчины.

Алексис застыл.

Смеркалось, его скрывала листва. Если мужчина не всматривался внимательно именно в этот участок леса, он мог не заметить молодого жандарма.

Сердце Алексиса стучало в висках.

Во рту пересохло.

Виктор Магс был темноволос, небрит. Лицо непримечательное, но стрижка модная: гелем сделаны вихры. Накачанный, широкоплечий – вообще, видный парень. Несмотря на холод, он стоял в одной белой футболке, джинсах и грубых рабочих ботинках.

Он прошел между Алексисом и домом через садик к калитке, заглянул в почтовый ящик. Ничего не найдя, достал из заднего кармана пачку сигарет и закурил, задумчиво глядя на сортировочную зону, которая раскинулась вдали, прямо напротив его участка.

Он прошел слишком быстро, Алексис не успел разглядеть его как следует, увидеть глаза – в тот момент жандарм думал лишь о том, как бы его не обнаружили.

Магс спокойно курил, занятый своими мыслями.

Какого черта ты вышел? Только проснулся? Думаешь о предстоящем ночном дежурстве? О том, как будешь объезжать территорию, намечать новых жертв? О чем думает в такие моменты убийца вроде тебя?

Виктор Магс выбросил едва начатую сигарету и повернул назад.

Он прошел в пяти метрах от Алексиса.

И жандарму запомнились не его глаза, а ладони.

Крепкие, крупные пальцы.

Сплошь покрытые чем-то красным.

Как засохшей пленкой.

Дверь за Магсом захлопнулась.

Неужели кровь?

Так много крови, что залиты руки до запястий?

Алексис сглотнул. Он не знал, что подумать. Ситуация выходила из-под контроля.

Лиса снова тявкнула. Опять этот странный звук, близкий и какой-то сдавленный.

И на этот раз жандарм понял.

Звук доносится из дома!

Это было не тявканье.

Это был крик.

Холодок побежал по хребту Алексиса.

Как он мог не узнать крик человека! Вопль, призыв, придушенный стон! Кричала женщина, вероятно, с завязанным ртом, ее истязали, она стонала сквозь кляп, сквозь путы – пронзительно, прерывисто, – ее голос был настолько искажен болью и ужасом, что походил на звериный визг.

Алексис тяжело дышал.

Руки дрожали.

Он достал свой айфон и уставился на экран, словно ждал оттуда подтверждения своим мыслям. Затем отправил Людивине сообщение: «Вы где??? Скорее!!!»

Ответа не последовало.

Он сделал несколько шагов назад и позвонил, не в силах ждать. Ответила голосовая почта. Он позвонил Сеньону – тот же результат. Наверно, они совсем близко.

– О, черт… черт, – пробормотал Алексис.

Он действительно не знал, что делать.

Если в доме женщина, которую пытает этот ублюдок, ему необходимо было вмешаться.

Нет. Действовать должен спецназ. Они уже на подходе!

В душе пищал какой-то ехидный голосок. Смысл было не разобрать, но тон явно издевательский. Это говорила совесть. Она взывала ко всему, что было в нем человеческого, и прежде всего – к убеждениям.

Алексис колебался. Если женщина погибнет, если жандармерия не успеет вмешаться, он себе не простит. Эта жертва станет его собственным призраком.

Но мне туда нельзя!

Он был один, в руках – лишь табельный пистолет.

Из дома опять донесся сдавленный крик.

И снова вдалеке загрохотал поезд. Пугающий, агрессивный звук.

И вдруг решение явилось – такое простое и очевидное, что Алексис удивился, почему не принял его сразу.

Пальцы сжали рукоять пистолета «зиг-зауэр-про».

Что я делаю?

Ноги сами понесли его к дому Магса.

Он не мог больше ждать.

Ради этого он пошел в жандармерию. Чтобы спасать людей.

Сердце бешено билось.

Алексис достал пистолет.

9 мм.

Пятнадцать патронов.

Он никогда так сильно не желал, чтобы эта маленькая вещица оказалась грозной силой.

В его руке была не только его собственная жизнь, но и жизнь той незнакомки.

Назад пути не было.

Ноги принесли его прямо к двери.

И он вошел.

26

Дом давно не проветривался, воняло застоявшейся пылью и плесенью.

Алексис вошел через дверь кухни. Небольшой стол с пластиковым покрытием, местами облупившимся от времени, стоял в центре. На нем посреди вороха мятых газет лежали остатки еды. Алексис сразу заметил статью, которая, видимо, заинтересовала Фантома.

«Национальная жандармерия замалчивает тройное убийство в Лувесьене».