Союз любви

Сплестись в одну - незыблемую - суть;

Растущий список длинной вереницей

Среди листа прокладывает путь...

За ним лежат бескрайние просторы,

Туманной дымкой скрытые вдали...

А сам он служит

         точкою опоры

Общения умерших

         и земли.

БАБА  ТАТА

Мне б ни серебра ни злата,

Ни какой красы иной.

Мне бы только - баба Тата

Навсегда была со мной.

Детству чуждого не надо,

Знаю истину душой;

Если рядом баба Тата –

Все на свете хорошо...

Вот прошли десятилетья,

Изменилось бытие,

Бабы Таты нет на свете,

Я же чувствую ее.

Только дом угомонится,

Замолчит в преддверье сна –

Все отступит, растворится

И останется – она.

Детство с Вечностью – соседи,

Вот и вышло, как тогда:

Что б ни делалось на свете,

Баба Тата – навсегда.

Надежда Веселовская

В СЕРАФИМО-ДИВЕВСКОЙ ОБИТЕЛИ

Как цветут в Дивеево цветы!

Флоксы в шапках розового цвета,

Пышных мальв высокие кусты

Чуть дрожат-колышатся от ветра.

Ноготки, петуньи, резеда,

Пышные гвоздики в три ряда,

Легкий рой ромашек разноцветных,

Чуть подальше - лилии вразброс,

Горделиво поднятые ветки

Держат свертки нежно-желтых роз...

Богомольцам просто благодать

Выходя из храма, отдыхать.

Дети так и бегают по травке

Меж цветочных грядок и куртин.

А вон там, за мальвами, один

Старичок в потертой камилавке,

В белом балахончике простом

И с большим,

       поверх него,

              крестом,

С детворой играет в салки, в прятки,

Кружит по дорожкам цветника...

Детям строить незачем догадки.

Взрослые не видят старика.

ДУХОВ ДЕНЬ

На Духов день,

                  едва начнется лето,

Как было с незапамятной поры,

Особый дождь -

               сквозной и полный света

Несет на землю

               свышние дары.

Шумят деревья, радуются травы,

Земные силы будятся от сна –

Сегодня кистью молнии кудрявой

Святая Русь с небес окроплена.

Х    Х    Х

Лес замер, дымкой солнечной об"ят.

В сплетенье веток бьют лучи тугие.

И чинно и торжественно стоят

Деревья, как во время Литургии.

И пахнет по церковному - смолой,

Нагретым крепко ладаном сосновым,

И впереди - торжественный налой

Под златотканым солнечным покровом.

Так в бесконечном следованьи дней

У всякой жизни, с нашею соседней;

У птиц, деревьев,

           даже у камней,

Все так и начинается - обедней.

Нам недосуг, томительно и лень;

О, твой свободный выбор, человече!

А все живое,

           славя новый день,

Кладет поклон

               и зажигает свечи.

Надежда Веселовская

ГЕОРГИЙ

Чудовище - чешуйчатый дракон,

Прищурившись,

             как будто сам лукавый,

Встал на дыбы -

              но есть такой закон,

Что в страшной схватке

               побеждает правый.

Глаза дракона - два сосуда зла,

А тело вьется,

              словно в вихре оргий,

И тут не меч,

              копье или стрела

Страшны ему -

              а только сам Георгий...

Ничто не дрогнет в воине святом!

Он безупречной Истиной проникнут...

И бьет дракон поверженный

                          хвостом,

И два огня

          в очах бесовских никнут...

X        X        X

Не так легко

задуть свечу России!

Там, где царит иное бытие,

Монахи, старцы, схимники святые

Воительствуют с адом за нее.

Там преподобный Сергий неустанно

Отмаливает праведность Руси.

Там ангелы едиными устами

О ней взывают:

                                       Господи, спаси!

И там, для зла губительный и грозный,

Военачальник всех небесных сил,

Стоит с мечом Архангел Михаил.

А по преданью,

                           он России - крестный.

ЖИВАЯ ИСТИННОСТЬ СКАЗАНИЙ

X        X        X

Люблю твердить названия народные!

Душе светлей становится от слов:

Дурман-трава,

                          калужница болотная,

Гусиный лук,

                         речной болиголов.

Иван-да-Марья - брачные соцветия,

Чистяк болотный,

                                 чина,

                                           череда,

Татарник - красный памятник столетия,

Когда деревни грабила орда...

Бессмертник - вечный символ упования,

Фиалка-любка  -  стройная свеча.

Живой водой

                             от каждого названия

Напьемся,

                            как от чистого ключа.

Поля, леса, трясины непроходные –

Все обошла родимая молва.

Пока звучат названия народные,

Жив наш язык.

                              И Родина жива

X        X        X

Твердь литая,

                               доблесть славная!

Русь святая православная!

Ты в потемках,

                                вроде семени,

В нас, потомках,

                              спишь до времени.

И забьет потом,

                                    как колокол,

И взойдешь  цветком

                                         и колосом,

И красу свою нетленную

Возвестишь

                         на всю вселенную...

Х        Х        Х

Там русский дух,

Там Русью пахнет!

А.С.Пушкин

Снова хочется ведать клады,

Знать сокрытую силу трав,

Петь старинные были-склады,

Горстью жемчуга их собрав,

Мерить бархатные уборы,

Любоваться на их узоры,

Да заглядывать в сундуки,

Что стоят у бабы Яги.

Словно рядом стена какая,

А за ней - отодвинь засов –

Русь давнишняя, колдовская,

Русь чудес и глухих лесов.

Русь немереного раздолья,

Русь Буяна и Лукоморья,

Русь кикимор и водяных,

Змей Горынычей и иных...

Русь, не знавшая потрясенья,

Безрассудная в те лета,

Но почуявшая спасенье

В славном знамении Креста.

Русь, что, сделавшись православной,

Укротила порыв свой нравный,

Чтоб взамен колдовских огней

Свет лампад засиял на ней.

ПЛАКУЧАЯ БЕРЕЗА

Слилась береза с Русью воедино,

И по лесам растет, и по долам;

Ведь все года,

                              где горе и кручина,

С родной землей

                              делила пополам.

Когда пожар горел до ослепленья

И уводили русичей в полон,

Вокруг взошло, наверно, поколенье

Берез плакучих,

                              с ветками внаклон.

Но чем они, казалось бы, покорней

Склонялись долу,

                                  пряча рост и стать,

Тем глубже в землю впутывались корни,

Чтоб средь ветров разбойных

                                                    устоять.

И так же,

                      трепеща под тучей черной,

Сгоравшая едва ли не дотла,

Бывала Русь

                        подавленной и скорбной,

Но сломленной

                           вовеки не была.

Х        Х        Х