Союз «Волшебные штаны»

Кармен!

С тех пор как я приехала сюда, в Грецию, я каждое утро завтракаю с дедушкой, и мы с ним ни разу не разговаривали. Правда, странно? Может, он думает, я чокнутая? Даю тебе слово, что сегодня выучу хотя бы три фразы по-гречески и завтра их скажу. Если лето закончится, а мы с ним так и не поговорим, я буду чувствовать, что не оправдала надежд.

Можно, когда мы все вернемся домой, попросить у тебя совета, как быть нормальным человеком? По-моему, у меня не получается.

С любовью,

Лина

Кармен рухнула на мамину постель, чувствуя себя так, словно у нее совсем нет кожи, и подставила маме спину почесать.

– Деточка моя, – проворковала Кристина.

– Я злюсь на папу, – объявила Кармен отчасти в одеяло.

– Еще бы!

Кармен перекатилась на спину.

– Почему мне так трудно это сказать? Вот на тебя мне очень просто злиться.

– Я заметила.

Мама немного помолчала, но Кармен чувствовала, что той есть что сказать.

– Как по-твоему, может быть, легче злиться на тех, кому доверяешь? – спросила мама тихо-тихо.

«Я доверяю папе», – едва не сказала Кармен, не успев подумать. Потом попробовала все-таки подумать.

– А почему так?

– Потому что ты уверена, что они все равно будут тебя любить.

– Папа меня любит, – тут же выпалила Кармен.

– Да, любит, – согласилась мама. Помолчала еще немного, но взгляд у нее был целеустремленный. Она улеглась рядом с Кармен на кровать. Глубоко вздохнула – и только потом заговорила снова: – Когда он уехал, тебе было очень тяжело.

– Ну да, было.

Кармен вспомнила, как в семь лет, когда ее расспрашивали, механически повторяла слова, которым научил ее папа: «Ему пришлось уехать по делам. Но мы будем видеться по-прежнему часто. Так лучше для всех нас». Верила ли она этим словам? Зачем их повторяла?

– Однажды ты разбудила меня среди ночи и спросила, знает ли папа, что тебе грустно.

Кармен перекатилась на бок и оперлась щекой на руку.

– А как ты думаешь, он знал?

Кристина помолчала.

– Я думаю, он говорил себе, что у тебя все хорошо. – Она снова умолкла. – Иногда сам говоришь себе то, что хочешь услышать.

– Тибби, ужин!

Голос папы. Папа дома.

Холодно-то как… Тибби в пижамных штанах и фланелевой рубашке вся дрожала. Наверное, папа опять включил кондиционер. С тех пор как родители сделали дома центральную систему кондиционирования, они держали дом герметически закупоренным пять месяцев в году.

– Тибби!

Тибби наконец сообразила, что надо бы что-то ему ответить.

– Тибби!

Она приоткрыла дверь и крикнула в щелку:

– Я уже поела!

– Ну хотя бы посиди с нами! – отозвался папа.

Это прозвучало как просьба, и Тибби решила, что ее можно проигнорировать. Закрыла дверь. Все равно че- рез несколько минут Никки начнет швыряться фасолью, а у Кэтрин приключится фирменная фонтанирующая рвота – у нее был младенческий рефлюкс, – и родители забудут про Тибби, нелюдимого подростка.

Она потрогала волосы. Они были грязные – не только у корней, а все целиком, до самых кончиков. Наверное, после нее на наволочке останется сальный след.

– Тибби, солнышко! – Опять папа. Он так просто не сдается.

– Спущусь к сладкому! – заорала Тибби. Велика вероятность, что к тому времени он все забудет.

Семь часов. Можно посмотреть телевикторины, а там начнутся сериалы «Уорнер Бразерс». Все это поможет дожить до десяти вечера и дальше. Она знала, что сериалы «Уорнер Бразерс», в отличие от сериалов про скорую помощь, не имеют никакого отношения к реальной жизни. А еще есть многочасовые пафосные документалки на «Ви-Эйч-Уан» про рокеров, которые померли от передоза задолго до рождения Тибби. Под это хорошо спится.

Зазвонил телефон. Когда мама Тибби забеременела в первый раз, Тибби получила личную телефонную линию. Во второй – личный телевизор. Если телефон звонил у нее в комнате, она знала, что это звонят ей. Тибби забилась поглубже под одеяло.

Когда торчишь в кухне и ждешь, что тебе позвонит Кармен, автоответчик включается через три секунды. Когда лежишь меньше чем в шаге от телефона и прячешься от звонков, телефон может трезвонить часами, и автоответчик не сработает.

Наконец машинка щелкнула.

– Алло, Тибби. Это Бейли.

Тибби застыла. Потом отпрянула от телефона.

– Мне можно позвонить сюда по номеру пять-пять-пять-четыре-шесть-четыре-восемь. Перезвони, ладно?

Тибби дрожала под одеялом. Сосредоточенно смотрела рекламу средства от эректильной дисфункции. И очень хотела заснуть.

Она думала о том, как Мими внизу замерзает в своем маленьком пакете, а сама она замерзает здесь в большом.