Сокол

— Хочешь оставить трофеи?

— Как это и положено, мой повелитель! — Мальчик-убийца поклонился в пояс.

— Воистину, так, — пряча раздражение, спокойно согласился Максим. — Только зачем тебе сейчас лишние вещи? Думаю, они нам помешают.

Бата пал на колени и облобызал песок под ногами правителя:

— Как скажешь, мой господин!

И чего было на него сердиться? Резал людей, как мух? Так для него это — враги, а не люди. Убить их — доблесть, оставить в живых — ненужное и вредное слюнтяйство. Да и зачем оставлять врагам жизнь? Разве что только для того, чтобы обратить в рабов или выгодно продать, точнее говоря — обменять, денег египтяне не знали. Сыновья своей эпохи, они рассуждали именно так, и Бата, вероятно, был сейчас удивлен тем, что не получил приказа уничтожить оставшихся. Очень удивлен, можно поклясться Осирисом, Амоном и Гором.

— Свяжи их и запри их в доме. Впрочем, запру я сам.

— А что будем делать с этим, мой повелитель? — Бата кивнул на оружие, кивнул достаточно безразлично — слава богам, еще не ведал всей гнусной мощи огнестрелов.

— Выкинь в море, — махнул рукой фараон.

На катере их встретили как героев. Девчонки радостно смеялись, Тейя бросилась мужу на шею, а Димон — ну естественно! — выглядел удивленным и ошарашенным. Наверное, кое-что с катера все-таки было видно.

— Отплываем на Крит, — приказал Макс бандиту. — Рули и помни — Бата всегда стоит за тобой.

— Да уж, — предводитель бандитов с явным страхом покосился на парня и передернул плечами.

Димон запустил мотор. Отвалив от причала, катер развернулся и, распустив пенные усы, взял курс в открытое море.

Погода стояла прекраснейшая — солнечная, и здесь, в море, все же не такая жаркая, нежели на островке. Дул легкий ветерок, сверкающие солнечные лучики, играя, отражались в бирюзовых волнах, а небо над головой было таким синим, что казалось выкрашенным густой акварелью.

Ромик… Почему он — один из всех — восстал, дернулся, схватился за пистолет? И, не успей вмешаться Бата, кто знает, что бы было? Что же, выходит, власть золотого сокола действует не на всех? Наверное, так… А если так, надо срочно узнать — на кого и почему амулет не действует! Узнать… Легче сказать, нежели сделать.

На овчарок — действовало, на быков и змей — тоже. На старую грымзу, на всех бандитов… А на Ромика — нет! Исключение?

Потрепав по плечу жену, Максим поднялся с кормы в рубку, наблюдая, как ворочает рулем Димон, рядом с которым с самым невозмутимым видом маячил Бата. Вот еще тоже интересно — почему этот мальчишка никак не реагирует на все чудеса техники? Самодвижущиеся повозки — джипы, плывущие сами по себе лодки… Принимает все это словно бы само собой разумеющееся — ни тени страха, даже удивления и того не видно. Кстати, почти точно так же реагировала на все и Тейя. Еще тогда, в Париже… Скорее всего, потому, что эти люди искренне верили в чудеса и могучих богов. А еще — знали множество побасенок о далеких странах, где живут сказочные змеи, великаны, демоны и прочие мифические существа… которым те же бандиты, с их катером, оружием и машинами, и в подметки не годились.

— У вас там был… есть такой Ромик…

— Да есть, а что? — Бандит бросил быстрый взгляд на Макса.

— Он почему-то показался мне умнее других.

— А это так и есть, — усмехнулся Димон. — Ромик — шахматист, разрядник. К нам попал, можно сказать, случайно, через родственников — повезло, не то бы до сих пор крутил коровам хвосты в своей деревне.

— Не самое плохое занятие, — фараон скрестил руки на груди, — по крайней мере — для Ромика…

Та-ак… Значит, несчастный Ромик, оказывается, играл в шахматы. Мало того — был разрядником, человеком с довольно высоким интеллектуальным потенциалом. За что и поплатился… Так всегда и бывает — это только дуракам везет, а умники гибнут первыми.

Стоп!

Размышляя над властью волшебного сокола, Максим вдруг поймал себя на мысли о какой-то несуразности, замеченной не так уж давно в доме того же Димона. Ну конечно!!! Спрашивается, что, по идее, должно висеть на стенке у какого-то там бандита средней руки? Какие-нибудь голожопые девки или уж в крайнем случае навороченные авто. А тут — Ван Гог! Да, Димон еще и французский знает… и, может быть, даже — не только французский. А значит, с этим парнем ухо нужно держать востро — сокол на него уж точно не подействует, зуб дать можно!

— Как вы впутались в эти дела, Дмитрий? — негромко спросил фараон.

— Твое… Ваше какое дело? Думаете, лучше учить в школе французскому языку тупых и наглых ублюдков?

— Думаю, что лучше, — не раздумывая, убежденно отозвался Максим. — Французский язык — прекрасный язык, а школьники… они не всегда ублюдки, надо лишь захотеть присмотреться, хотя бы чуть-чуть. Вы, я вижу, не захотели, погнались за миражами.