Сокол

Бандит ничего не ответил, только злобно сжал губы. А может, и не злобно. Может, с некоторым даже и сожалением. А что толку сожалеть? Теперь уж ничего не исправишь. При всем желании… то есть при наличии отсутствия такового желания. Не променяет же тот же Димон свою блескучую жизнь на какую-то там школу. Хотя, если б жизнь сложилась иначе, мог бы до сих пор детей учить. Уважаемым человеком был бы… Не то что теперь!

— Ну, вот он, ваш Крит. — Димон кивнул на возникшую впереди голубоватую дымку. — Видите горы? Так вас куда?

— В какое-нибудь спокойное место. Ульяна покажет.

— Ульяна? А, та хохлушка… Послушайте, да уберите вы от меня этого парня! — Бандит вдруг резко оглянулся на Бату. — Поверьте, я вовсе не собираюсь вас обманывать — себе дороже.

— Я полагаю, на островок вы точно не вернетесь, — неожиданно усмехнулся Макс. — Опасаетесь мести шефа? Как вы его меж собой называете — папа? Надеюсь — не римский.

— Это очень влиятельный и жестокий человек, — глухо отозвался Димон. — Вы правы, мне бы очень не хотелось с ним встречаться. Отсижусь где-нибудь в провинции… Франция или Канада… Да, хотелось бы попросить у вас немного денег. Добраться до цивилизованных мест… — Бандит усмехнулся и снова оглянулся на Бату. — Не слишком я обнаглел?

Фараон улыбнулся:

— Не слишком. У вас же есть карточки… Кстати, как вас звали… мм… в обычной жизни?

— Дмитрий Олегович.

Они незаметно перешли на «вы» — и Максим ловил себя на мысли, что ближе к концу пути стал не то чтобы доверять бандитскому главарю, но… по другому относиться, что ли…

Доверять, конечно, было нельзя. Кто поручится за то, что Дмитрий Олегович не попытается их все же схватить или убить, чтобы потом доложить своему жестокому и влиятельному шефу? И жить себе и дальше, как жил — в непотребном и гнусном бандитстве в окружении гнусных и тупых придурков, из которых был один умник — так и тот сложил буйную голову. А нечего было дергаться!

— Вы знаете деревню… — давно уже поднявшаяся в рубку Ульяна произнесла какое-то смешное название.

Димон — Дмитрий Олегович — кивнул и тут же переложил галс. Круто свернув, судно увеличило скорость и вскоре причалило в небольшой и замечательно красивой бухточке, полной рыбацких лодок и прогулочных яхт под белоснежными парусами.

— Ну, вот и все, — улыбнулся Максим. — Не скажу, что наша встреча была такой уж приятной. Кстати, у вас там неплохие копии. Ван Гог?

— Да, неплохие. Ван Гог. Их рисует один художник, в Париже…

— Случайно не на бульваре Эдгара Кине?

Макс спросил просто так — само вырвалось. Хотя он уже два года был великим царем, все же еще не до конца освоил непростое искусство полностью контролировать свои слова и мысли. Как-то вот не получалось еще — в двадцать-то лет у кого получится?

А спросил сейчас, потому что вдруг подумал о Якбаале и том парне, что жил на бульваре Эдгара Кине, пробавляясь поддельными картинами импрессионистов и прочих. Спросил…

И заметил, как вздрогнул бандит. Правда, тут же овладел собой, улыбнулся:

— Вы тоже его знаете?

— Слыхал, — уклончиво отозвался фараон.

— А я так даже чуть было не купил у него небольшой рисунок Ван Гога, — неожиданно поведал Димон. — Не купил, пожалел денег. Впрочем, я теперь и сам почти Ван Гог.

Дотронувшись до забинтованного уха, снова покосился на Бату. Кажется, уже без особой злобы, лишь с удивлением. Наверное, хотел было спросить — что это за парень такой? Но в последний момент раздумал.

А катер уже ткнулся бортом в причал, и радостные девчонки с визгом спускали сходни.

Глава 10 Погоня за золотым соколом Наши дни. Май. Париж

Но кто не танцевал ни разу со скелетом?
Кто из живых людей — не вскормленник могил?

Шарль Бодлер. Пляска смерти. Пер. В. Микушевича

— Ты и в самом деле хочешь повидаться с Петосирисом? — Максим переспросил специально, поскольку и сам был бы весьма не прочь это сделать, просто не хотел лишний раз тревожить своих спутников, в первую очередь — Тейю.

— Воистину, так, — улыбнулась царица. — Может быть, он что-нибудь знает о нашем давнем враге Якбаале. Да точно знает! Тот ведь плетет интриги против Черной земли.

— Да ничего он не плетет. — Максим махнул рукою. — То есть плетет, конечно, но не против нас. У него давно уже другие дела, думаю, вряд ли он хоть когда-нибудь захочет вернуться назад.

— Якбаал — хека хасут и, значит, наш враг, — упрямо повторила Тейя. — Впрочем, он и в самом деле помог нам в прошлый раз. Но амулета так и не дал, отправил к Петосирису! Ну, пойдем уже — хватит тут ошиваться.