Сокол пустыни (ЛП)

       Шло время, пыхтел грузовик, мерно шагали верблюды, а кремовая пустыня казалась бесконечной. На пути попадалось немало покатых холмов, но издали ландшафт выглядел ровным и безмятежным, как море. Море песка под пронзительным небом. Изредка на синем фоне появлялись облачка, похожие на легкие небрежные мазки кисти. Вездесущий песок жег глаза, покрывал тело, оседал в волосах, ставших жесткими и тусклыми. Кто бы мог подумать, что возможность принять душ - всегда воспринимавшаяся, как нечто само собой разумеющееся - теперь покажется недосягаемой мечтой?

       Ближе к полудню жара стала невыносимой. Караван двигался медленно: солнце и ветер, не встречая преграды, атаковали без жалости. Такэюки сидел, укутавшись в черное покрывало, и отчаянно боролся с жаждой. Вода была слишком драгоценной, чтобы позволить себе пить вволю. Вскоре впереди показалась гигантская скала, напоминающая опустившегося на колени великана. В тени этой скалы остановились на обед, и Такэюки, которому уже казалось, что он скоро закипит, быстро остыл. Резкие смены температуры не переставали его удивлять. Так и заболеть недолго.

       Пообедав, караванщики легли вздремнуть, но по очереди - с Такэюки постоянно кто-то оставался. Руки японцу не связывали, однако освободить ноги, находясь под постоянным присмотром, он не мог. Узлы оказались слишком сложны и крепки для его пальцев, а нож было негде взять. Потом Такэюки, кажется, и сам заснул, а когда открыл глаза, грузовик уже двигался. Над кузовом растянули тент, сразу стало прохладнее. Сложенные по углам вещи дребезжали и постукивали - они, верно, давно привыкли так путешествовать. Такэюки же чудилось, что караван движется в никуда. Ощущения времени и пространства начинали путаться, расплываться. В мире существовали лишь пустыня и синее небо. Оставшийся далеко на востоке город с его небоскребами из стекла и металла казался миражом. Песок опустошал, выпивал силы.

       Такэюки закрыл глаза, представляя лица брата, невестки, родителей. Он обещал, что вернется, но решимость слабела, нашептывая отдаться на волю судьбы. Нужен был кто-то, кто встряхнет его. Наорет, если потребуется, заставит взять себя в руки... В попытке немного взбодриться Такэюки выглянул из-под тента и принялся осматриваться. Если встретится хоть мало-мальски ценная примета, надо ее запомнить. Больше всего молодой человек боялся впасть в апатию. А именно это с ним и случится, если чем-нибудь себя не занять. Под монотонный шум мотора Такэюки смотрел в пространство. Он слышал, что у жителей пустыни отменное зрение, и теперь понимал почему. Здесь ничто не останавливало взгляд. Абсолютно. Ни здания, ни природные возвышенности.

       Вдруг на горизонте появилась темная точка. Такэюки моргнул. На зрение он обычно не жаловался, но тут не поверил собственным глазам. Показалось? Наверняка показалось: он ведь так долго толком не видел ничего, на чем можно было бы сосредоточить взгляд. До боли напрягая глаза, Такэюки всматривался туда, где заметил подозрительную точку.

       "Что это?"

       Не мираж - точка оставалась четкой и, кроме того, явственно росла. К тому времени, как Такэюки удостоверился, что воображение с ним не шутит, неладное заметили и караванщики. Метахат, возглавляющий колонну, повернул своего верблюда и присоединился к следующему за грузовиком тощему. Их озадаченные голоса прекрасно различались и за пятьдесят метров: вот так пустыня проводит звук. Удивленный, Такэюки подобрался. Мужчины, переговорив, резко погнали верблюдов за успевшим отъехать грузовиком. Оказалось, что эти животные бегают довольно быстро, если их заставить. Обогнув караван, Метахат что-то крикнул, и в голосе явственно проскользнул страх. Видимо, он велел двигаться побыстрее - грузовик, и без того немилосердно чихающий, зафыркал усерднее, скорость увеличилась. Усилилась и тряска, вынуждая Такэюки судорожно вцепиться в борт. Кажется, караванщикам "повезло" наткнуться на кого-то не того. Что сулила эта встреча Такэюки, было пока непонятно. Зато от безразличия не осталось и следа: здесь не до депрессий - как бы не угодить из огня да в полымя.

       Точка тем временем превратилась в невероятно быстроногую лошадь. Такэюки прямо глаз не мог отвести от чудесного животного: тонких изящных ног, аккуратной небольшой головы, шелковистой гривы. Лошадь несла всадника в куфии(2), закрывающей лицо до самых глаз. Даже издали было видно, что он широкоплеч и строен. Оба стоили друг друга - красавец-всадник и конь.

       Длинный белый шлейф куфии бился на ветру. Всадник походил на мираж, и Такэюки быстро моргнул: настоящий ли? Вот уж точно, как в кино...