Соколы огня и льда (ЛП)

По пути я не переставала наблюдать за вершинами гор и небом в поисках хотя бы признаков белых соколов, но ничего не заметила. Я высматривала и что-нибудь, похожее на добычу соколов, белую куропатку, но на глаза мне попадались только чёрные вороны. Я отчаянно молилась о том, чтобы Эйдис вела нас к белым соколам. Она оставалась моей последней надеждой. Если Эйдис не сможет их отыскать, значит, я подписала отцу смертный приговор.

Сумерки пришли быстро, а вместе с ними вокруг нас на ветру закружились и первые хлопья снега. Маркос отставал всё больше и больше. Я видела, как тело Валдис бьётся о плечо Эйдис, а значит, она так же измучена, как и я. Остановившись, Эйдис указала чуть выше вверх по холму, где было какое-то углубление. Оно хоть чуть-чуть защитило бы нас от ветра во время сна.

Но едва мы успели пройти к нему пару шагов, как я вдруг увидела что-то, поднимающееся с каменистого склона холма в нескольких ярдах от нас. Даже сквозь снег, я видела, как что-то сияло в сумерках белым жемчужным светом, паря над землёй. Оно напоминало туман, который я видела в лесу, когда Эйдис вошла в мой кошмар, но сейчас я точно знала, что не сплю.

— Эйдис, смотри.

Она обернулась, резким движением оттолкнула меня назад. Две огромные руки появились из твёрдого камня, они двигались так, будто их владелец выплывал из скалы. Следом за ними показалась неуклюжая туша, потом две ноги, каждая толщиной со ствол дерева, но там, где у человека должна быть голова, громоздилась куча толстых и мокрых морских водорослей, они струились и извивались, как будто качаясь на волнах океана.

Существо с рёвом повернуло к нам косматую голову, сквозь массу водорослей на нас уставились два красных горящих глаза. Чудовище неуклюже двинулось к нам вниз по склону холма.

Эйдис выпустила тело сестры, и оно свесилось с её талии. Она высоко подняла что-то в правой руке, я увидела, что это косточка, которую я подобрала с могилы. Другой рукой она оборвала шнур с висевшего на талии лукета, бросила наземь между нами и тем существом. Она направила на шнур кость, он заскользил к чудовищу и идеальным кругом обернулся вокруг его ног. Я думала, это создание просто растопчет шнурок, но Эйдис опять направила на него кость, и он вспыхнул алым и синим пламенем. Тварь попятилась, тяжело заметалась в стороны, отчаянно ища выход из круга огня.

Языки пламени вздымались всё выше в ночное небо. Создание принялось выть, не в ярости, а от ужаса. Пламя дотянулось до водорослей на лице, они сморщились, и существо завопило от боли. Эйдис снова и снова направляла на него кость, заставляя огонь подниматься ещё выше и яростнее. Существо пыталось руками сбивать пламя на голове. Почерневшие водоросли опадали, и я видела, как за ними проступает лицо.

Это труп из пещеры, драугр, но теперь у него было лицо не монстра, а человека, искаженное болью и ужасом. Это было лицо мальчика, горящего на костре инквизиции. Лицо Хорхе. Лицо моего отца!

Я вцепилась в руку Эйдис, стараясь выхватить у неё косточку.

— Стой! Прекрати! Ты же его убьёшь! Он человек, всего только человек. Отпусти его!

Но Эйдис оттолкнула меня, и я повалилась на землю. Теперь человека целиком охватило пламя, он весь полыхал, но больше не двигался. На мгновение он застыл неподвижно, как огромное дерево, потом рухнул наземь. Круг огня опал и погас. Тело сделалось кучей пепла, её подхватил ветер, закружил и унёс вверх вместе со снежинками. Всё исчезло.

Эйдис рухнула на колени, нагнула голову, и как ребёнка качала в руках тело мёртвой сестры. Я знала, что под вуалью она плачет.

К нам бежал Маркос.

— Что тут за чертовщина случилась? Ты дрожишь. Ты не ранена? Я остановился отлить, обернулся — и вдруг огонь.

— Это был… но всё уже кончено, — бессильно сказала я.

— Вижу. Жаль, нам костёр был бы очень кстати. И чего ты не сохранила хоть маленький огонёк? — Пытаясь согреться, он обхватил себя руками. — Озёра кипят, земля вспыхивает огнём, и тут же отмораживаешь свои… — Он сконфуженно ухмыльнулся. — Сам ад не так страшен, как это место. Хорошо, конечно, что снег перестал, но что дальше — потоп с ураганом?

Эйдис с трудом выпрямилась, обернула ко мне укрытое вуалью лицо, но я пошла прочь. Понятно, нелепо хоть на мгновение испытывать жалость к тому существу. Оно не живое, не настоящее. А Эйдис меня спасла. Чудовище разорвало бы нас на куски. Я знала, его надо было убить, но сейчас в первый раз поняла, почему Эйдис приковали к стене в пещере и отчего её так боялись.

Эйдис

Журавль — длинный светлый шнур, прикреплённый к привязи, дающий соколу ложное ощущение свободы. В основном, применяется при обучении сокола.