Сократ. Введение в косметику

Бехтерев видит в этих двух случаях полное сходство, и позволяя себе воспользовался «субъективистическим языком психологии» (Бехтерев позволяет себе это обычно только там, где это как раз не позволительно), он скажет: «Собака умеет производить арифметическое сложение». А психолог (и хороший рефлексолог) скажет, в этих двух случаях одно и то же раздражение вызвало одну и ту же реакцию вследствие совершенно различных причин (или благодаря совершенно различным нервным процессам). Рассмотрим эти два случая – сначала с «рефлексологической» точки зрения, и для сравнения с собакой возьмём ребёнка, начавшего обучаться счёту и сделавшего приблизительно те же «успехи», что и собака. Прежде всего: пусть собака дрессировалась на 2+3 и не дрессировалась на 3+2; в таком случае вторую задачу она «не решит», – это уже достаточное указание на разницу во внутренних процессах обоих случаев (указание, что и человек не решил бы, если бы не дрессировался также и во втором направлении, будет неверным, если он мог ещё «дрессироваться» на простейших числах, то в области многозначных чисел на каждой комбинации он никак уж не мог «дрессироваться»; на ребёнке это легко можно было бы проверить путём специального обучения его счёту с избеганием задачи 3+2; но только не поручать этого обучения ребёнка Бехтереву! – он будет дрессировать, а не обучать его, и результаты получатся сходные с собакой! Я ведь не утверждаю даже, что собаку нельзя научить арифметическому счёту; но ни собаку, ни кого бы то ни было нельзя научить теми методами, которые применяет Бехтерев). Впрочем, результат этого испытания собаки будет зависеть от метода дрессировки, – собака может дать правильный ответ и на второй вопрос (форму дрессировки, связанную с фокусничеством, как, например, подача собаке сигнала, где надо, для прекращения лая, – я исключаю, конечно; однако в опытах Бехтерева с «мысленным внушением» было допущено нечто вроде этого, хотя, надеюсь, не сознательно). Далее, очень интересно обратить внимание на скорость реакции (количество времени, протекающее между постановкой задачи и ответом), – почти с уверенностью можно сказать, что реакция будет значительно более быстрой у собаки в сравнении с ребёнком, и это будет ясным показателем того, что в мозгу собаки происходит гораздо более простой процесс, чем в мозгу ребёнка. Можно было бы найти и много других рефлексологических различий в том и другом случае, однако об этом не имеет смысла говорить отвлечённо от конкретной дрессированной собаки. Но во всех подобного рода сравниваемых случаях одинакового ответа на одинаковый вопрос, получаемого в одном случае – путём дрессировки (пример дрессировки у человека – зубрёжка), – в другом – путём обучения, необходимо отметить одну существеннейшую рефлексологическую разницу, которую Бехтерев обязан был заметить, – что умение, полученное обучением, после очень незначительных указаний, используется в практической жизни, если к тому представляется нужда, умение же, полученное дрессировкой, остаётся без использования, если, дрессировка, столь же сложная, не идёт дальше; если дрессировка доведена до использования в практической жизни, то умение, полученное обучением, отличается от «умения», полученного дрессировкой, тем, что использование первого умения происходит в значительно отличающихся друг от друга случаях, второе же умение используется лишь в очень сходных друг с другом случаях. Но для того чтобы признать различие нервных процессов, лежащих в основе сравниваемых реакций, нет даже нужды исследовать фактическую разницу рефлексов; достаточно принять во внимание разницу методов обучения и дрессировки, чтобы не оставалось никакого сомнения в различии нервных процессов, лежащих в основе сравниваемых реакций; в простейшем случае дрессировки (на взятом примере) задача заключается в том, чтобы воспитать условный рефлекс на звуковое раздражение: «два плюс три», причём воспитываемый рефлекс в виде пяти «лаяний» не требует, конечно, от собаки умения считать, – для этого достаточно различия в мышечных ощущениях или в ощущаемых состояниях каких-либо других органов при четырёх и пяти «лаяниях». В иной, более сложной форме дрессировки, результат может показаться даже поразительным и создавать впечатление вполне сознательного отношения дрессируемого существа к математической операции с числами: животное (или ребёнок) дрессируется сначала на подачу однотипных знаков (лай, крик, дёргание ногой и т. д.) в соответствующем количестве на звучания «один», «два», «три» (уже сказано, что для этого не требуется у дрессируемого животного способности к счёту, к представлению количества); затем животное дрессируется, если оно оказывается способным к тому, давать одну за другой две различных реакции по получении двух раздражений, например, раздражение: «один плюс два», – реакция: один воспитанный знак и вслед за ним два таких же знака («плюс» в раздражении не является предметом дрессировки, если не говорить о незначительной работе над тем, чтобы это звучание не мешало животному); наблюдатель считает количество знаков в ответе и насчитывает их три; но результатом дрессировки является только следование одной за другой двух разрозненных реакций.