Сокровища Александра Македонского

Правильно! Вопрос поставлен в лоб, умело и вовремя. Хоржевский пропищал что-то вроде того, что, мол, для послушания мы целый день гоняли по грязи, разыскивая архив, который никакого отношения к нашей командировке не имеет… Бринза осмелился подхватить:

— И ещё кормясь такой пищей, которая живот не наполняет, а наоборот, так сказать, лишь окуривает.

После Бринзы и я осмелился высказать несколько слов. Я сказал, что, по-моему, — хотя я ещё не понимаю, в чём, — но Андрей Вавилыч прав!.. Андрей Вавилыч наградил меня ценным похлопыванием по плечу и вернулся к письменному столу.

— Не понимаете, зачем бегали? — спросил он. — Да вам и совершенно незачем понимать. Разве верёвка коловорота понимает, что она сверлит дыру? Разве катыш, камень, понимает церемонию, с которой несётся по своей орбите земная сфера? — И он обратился к Хоржевскому. — Вы, кажется, сказали, что Институт Сказки не имеет отношения к нашей задаче? А не в результате ли сегодняшних поисков вам прояснился характер Авроры Николаевны Дандуковой, если бы даже раньше вы её и в глаза не видали? Если сотни и тысячи сказок разбазарены, а огромные народные средства буквально превращены в дым, вы имеете основание думать, что она ценный работник на Поли-Соединении? И когда, — теперь, когда ответственность каждого из нас утроилась и удесятерилась? Будете спорить с тем положением, что на основе архива Института Сказки вы априори выведете заключение о роли Авроры Николаевны на строительстве?

— Что ж тут спорить, — сказал припертый к стене Хоржевский.

— Аврора Николаевна знает, — сказал я, — восточные языки и давно живёт здесь, с детства…

— Недостаточно знает, недостаточно долго живёт здесь! Ведь Институт закрыли, а сказок нету, и добиться невозможно, почему закрыли и почему разбазарили сказки!..

Хоржевский сдался ещё больше:

— По-вашему, Андрей Вавилыч, нас в Соединении ждут трудности и загадки.

Андрей Вавилыч выразил мнение, что загадки людям, вооружённым методом Наркома УИВЭО, не страшны, а трудности — преодолимы. После этого он сказал, что хочет поискать папирос и предлагает мне пойти с ним, а остальные должны отдыхать. Когда мы вдвоём оказались на улице, я спросил:

— А не кажется ли вам, Андрей Вавилыч, что вы вскрыли для них одну сторону дела?

Андрей Вавилыч ответил:

— Подчинённый тем и определяется, что знает одну сторону дела. Если он будет знать всё, он ещё вознамерится иметь своё суждение, а это совершенно не для чего. Зачем кому бы то ни было знать, что я ищу сокровища Александра Македонского!..

— Но я-то знаю.

— Вы — историк и как таковой умеете хранить тайну. Но, направляя течение вашей истории, я всё же и вам не всё открываю. Что поделаешь! Война есть война. Она требует системы неограниченного правления. А я веду какую-то часть военных замыслов. Вы уж извините мои недомолвки, они неизбежны.

Он шёл обычным своим шагом, методическим и придающим ему большое значение. Были сумерки. На лице его читалось, что мысли внутри его всё приумножаются. Словно полноводная река, текли они, в одном месте создавая промоины, в другом нанося землю. То ли отягощённый естественным приростом мыслей, то ли желая подкрепить доказательство, но Андрей Вавилыч сказал:

— Начаты съемки фильма «Александр Македонский». Оказана доверенность, открыт кредит. После прошлого нашего нагоняя найден хороший счетовод. Отчётность в порядке. Казалось бы, осуществляй замысел, зритель ждёт. А фильм не снимается и не будет сниматься. Чего ради? А того ради, что некому и нечего снимать.

— Андрей Вавилыч, что я слышу!

— Вы слышите голос истины, дружище. Я был у директора фабрики. Он там человек новый, — впрочем, там всегда новые люди, — и он был крайне удивлён недоразумением, благодаря которому уничтожили архив сказки. Он родом из этих мест, и фантазия его народа близка его фантазии. Благодаря этому обстоятельству мы быстро нашли общий язык, и он разрешил мне посмотреть трудовые списки постановщиков и актёров фильма. Режиссёр — бывший дипломат, проходивший Высшее Училище Дипломатии, между прочим, вместе с инженером Дандуковым…

— Разве инженер Дандуков…

— Обождите, к нему мы ещё вернёмся. Дальше. Актёр, играющий роль Александра Македонского — по специальности геолог. Актриса в роли Роксаны, — помните, красавица? — инженер, специалист тяжёлого машиностроения. В роли военачальника Пердикки — автомобилист, гонщик, пробежавший полтора миллиона километров. В роли Спитамена, вождя восставших бактрианцев, — знаток туранских наречий, личность, окончившая бывший Лазаревский институт! Кроме того, там есть лётчики, железнодорожники, биржевые маклера, раввины, водолазы, альпинисты, но людей со специальным актёрским и кинематографическим образованием нет! Мало того, сценарист, уже известный вам длинноногий консультант, — археолог, знаток Древней Греции, написавший о новейших раскопках пять опубликованных работ и десять приготовленных к печати, — общим тоннажем в сто двенадцать печатных листов…

— Андрей Вавилыч! Вы потрясли меня. Объясните скорее!