Сокровища Анны Моредо

– Но подумай о своих детях!

– А для кого я это все делаю, по-твоему? – Исабель возмутилась. – В новом парке моему дуралею, Диего-старшему, дадут работу. Которая обеспечит, наконец, семью как положено.

Секретарша кинула озорной взгляд на возящегося с веревками Ортегу – с комиссаром он уже справился и сейчас работал над Макгиннелом.

– Заодно он будет все время на ней… Жду не дождусь, когда мы останемся наедине, Мануэль!

Мэр затягивая узел, пропыхтел:

– Скоро.

Проверив, надежно ли привязан Энтони к колонне, Ортега направился к коляске с его отцом.

– Сеньора Фернандес, пожалуйста… – понимая, что в этом дуэте главные решения принимает не мужчина, Макгиннел обратился к Исабель.

Безрезультатно.

– Кого ты хочешь разжалобить? – оскалила она большие белые зубы, отчего стала похожа на огромную черную акулу. – Мать двенадцати вечно о чем-то просящих, ноющих детей? Смешно! Впрочем, вряд ли ты, сынок американских богатеев, с младенчества живущий в достатке, меня поймешь. Это все равно, что объяснять донье Анне, что такое караоке.

Исабель Фернандес, которая, как известно, любила посмеяться вообще, снова расхохоталась.

Но Анна не осталась в долгу:

– Ты думаешь, я такая же идиотка, как твой Диего, сказавший тебе в загсе «да»? Если у жителей Санта-Моники хватило воображения представить на посту мэра слюнтяя Ортегу, то и я вполне себе представляю, как буковки закрашиваются другим цветом и скачет рядом похожий на него колобок.

Исабель Фернандес хохотнула. Комиссар Линарес и Энтони Макгинелл улыбнулись – известного персонажа караоке Эмилио Ортега действительно напоминал.

Шутка не понравилась только ему самому.

– Откуда вам знать, что он похож на меня, Анна? – ядовито осведомился он, накрепко привязывая к столбу кресло Андреаса Моредо. – Вы меня в глаза не видели!

– Ты мэр уже двенадцать лет, – ответила Анна. – Не думаю, что в мире что-то изменилось и, против общих правил, мэр именно нашего городка вдруг сделался исключением. Сколько у тебя лишних килограммов я могу сосчитать, прислушавшись к твоей одышке. Не меньше сорока это точно.

Свидетели разговора были готовы прыснуть еще раз, но реакция Ортеги это стремление погасила.

– На своем посту я делал для города все, что мог! – со злостью прокричал он. – Я был полезен! В отличие от некоторых!..

– Успокойся, Мануэль, – успокоила его Фернандес. – Ты эту дуэль не выиграешь. Всем известно, что остроту зрения донья Анна обменяла на остроту языка. По весьма выгодному курсу.

Все, кроме Ортеги заулыбались – происходящее стало напоминать дружескую болтовню в компании приятелей.

Но Фернандес на этом не остановилась:

– Только не принимай это за комплимент, старая карга!

Грубое обращение заставило Анну поджать губы и насупить брови – ничем более она не показала, что задета.

– Признаться, ты всегда бесила меня, – продолжила Исабель. – Донья Анна сказала то, донья Анна сказала это! Ты – словно не забитый до конца гвоздь, на самом проходе. Об тебя постоянно рвется одежда и царапается задница. Вот и все твое предназначение в этом мире.

– Задница твоих размеров поцарапается обо что угодно, – сказала в наступившей тишине Анна, и все, кроме Ортеги и его секретарши, расхохотались снова.

– Смейтесь, смейтесь, – зловеще процедила Фернандес. – Хотя я бы на вашем месте задумалась о другом.

– Как вы с Эмилио занимаетесь сексом, например? Действительно загадка. Вы же должны скатываться друг с друга как два апельсина.

– Нет, донья Анна! Я не об этом. Я бы посоветовала вам молиться!

– Так я представила на секунду и теперь молюсь. О том, чтобы ослепло еще и мое воображение.

Смех охватил всех пленников. Покрасневший Ортега сопел, не зная, как оградить свою возлюбленную от колких насмешек слепой.

И тогда уязвленная Исабель ударила в то место, которое донья Анна защитить не могла совершенно точно.

– Если ты думаешь, что кому-то нужна, вспомни, как твой собственный жених продал тебя на собственной свадьбе!

Все замолчали.

– Фернандес… – с укором произнес мэр.

Даже для него произнесенное было перебором.

– А что? – не унялась Исабель. – Вы все поверили в эту мутную историю? Белокрылый одноногий ангел Антонио Моредо и его сынок, защищающий честь невинной сестры? Да они такие же убийцы. Самые настоящие. Ничем не лучше меня!

– Будь ты проклята!

Донья Анна запустила в Фернандес стаканом из-под кофе. И даже попала – мишень была более чем крупная.

Отразившись от огромного тела секретарши, и не причинив ей, естественно, никакого вреда, стакан упал на пол и откатился обратно к слепой.

Исабель Фернандес расхохоталась:

– Если не получится в караоке, попробуй себя в дартс, Анна! У тебя неплохо получается!

Мэр, закончив тем временем с последним пленником, Хавьером Игнасио, отправился зачем-то на первый этаж. Фернандес же подошла к связанному комиссару и принялась шарить по его карманам.

– Все еще куришь, Эстебан? – спросила она, улыбаясь. – Я думаю, твоя трубка, с которой ты все не можешь расстаться, прекрасная причина, по которой вспыхнул огонь.

– Огонь?