Сокровища ханской ставки

После того, как кофр с помощью кондуктора был надежно уложен на багажную полку, госпожа Котик заняла свое место в купе и раскрыла книжку. Читать ей не очень-то хотелось, но надо было как-то унять дрожь, почему-то охватившую ее после того, как она зашла в вагон. До отправления поезда оставалось всего восемь минут, и до этих пор она не хотела никого видеть и даже смотреть ни на кого не желала, пусть бы даже в одном с ней купе ехал сам король английский Георг Пятый.

Однако взглянуть все-таки пришлось и взглянуть, увы, вовсе не на британского монарха.

– Что барышня читает? – раздался у нее над ухом противный и странно знакомый голос.

Холодея, она подняла глаза и обнаружила на противоположном диване не кого иного, как помощника Нестора Васильевича Загорского, китайца Ганцзалина.

– Так, пустяки, – сказала она, пряча обложку книги, хотя ничего крамольного в ней не было, девицам ее возраста вполне позволительно читать Эдгара По.

– Детективами интересуетесь? – полюбопытствовал не в меру глазастый китаец, который разглядел и фамилию автора, и даже название «Убийство на улице Морг». – А я вам так скажу: не верьте. Брехня это все и обман читателя. Публике кажется, что она вместе с героем разгадывает сложное преступление, а на самом деле ничего такого нет. Просто писатель нарочно подбрасывает читателю улики и версии. В реальной жизни так не бывает. В жизни все приходится узнавать самому.

Она нахмурилась. Тон китайца показался ей слишком фамильярным. Однако просто промолчать было бы невежливо, и она полюбопытствовала, где же его хозяин.

– А хозяин вас ждет, – любезно отвечал Ганцзалин.

Она закрутила головой по сторонам, и даже выглянула в вагон, думая увидеть Загорского где-нибудь поблизости. Однако никого не увидела, кроме стоявшего в начале вагона жандарма, и в недоумении поглядела на Ганцзалина: где же Нестор Васильевич?

– Он вас на станции ждет, – пояснил Ганцзалин.

На станции? Но почему на станции? Она ведь уезжает, у нее нет времени выходить и с ним разговаривать. Поезд вот-вот тронется. Она поглядела на часы: до отхода оставалось всего пара минут.

– И все-таки, барышня, он вас ждет.

Она вспыхнула. Ну, если ему так надо, он может войти и поговорить с ней прямо в поезде. Она же не намерена рисковать тем, что останется на перроне. Она уже сказала, поезд сейчас тронется, а ей надо ехать.

– Никуда он не тронется, пока вы не поговорите с его превосходительством, – глаза китайца, из без того не очень широкие, превратились в две щелочки. Она посмотрела в эти щелочки, непроницаемые, как бойницы, и все поняла. Варвара Евлампиевна поднялась с дивана, Ганцзалин тоже встал. Он стоял спокойно, но так, что мимо него не проскользнула бы даже мышь.

Варя беспомощно посмотрела назад. Там у двери по-прежнему стоял крупный жандарм, загораживая выход из вагона. Но это было все-таки лучше, чем желтоглазый демон с каменным, нечеловеческим лицом.

Одно только мгновение стояла она, теребя свой маленький ридикюль, а потом повернулась и бросилась прочь сломя голову через весь вагон. Китаец поднял брови, как делал его господин, глаза его округлились от изумления. Куда бежит эта ненормальная, ведь проход загородил жандарм, обойти его невозможно!

Однако прав оказался не он, а она. Увидев, что барышня бежит прямо на него, жандарм принял борцовскую стойку и растопырил руки так, как будто ловил курицу. Более неудачное положение и выдумать было трудно. Ничего удивительного поэтому, что барышня проскользнула у него под рукой и выбежала из вагона.

– С дороги, дурачина! – рявкнул Ганцзалин, бросаясь следом.

Однако жандарм, кажется, готов был побить все рекорды неуклюжести. Он стоял в прежней позе, словно не разумея, что птичка уже выпорхнула из клетки. Тупое его лицо глядело на китайца, взгляд остановился. Кажется, он не понимал, что ловить надо только девушку и, когда Ганцзалин отпихнул его в сторону, повалился прямо на него, придавив к полу.

– Слезь! – кричал китаец, пытаясь сбросить с себя семипудовую тушу. – Слезь, балбес, она же уйдет…

– Сей минут, – бормотал жандарм, пыхтя и неуклюже елозя. – Портупея зацепилась… Сейчас, отцеплю только.

Ганцзалин, видя, что добром укротить дурака не выходит, ударил его чрезвычайно больно в бок и сбросил с себя на пол. Спустя секунду он уже стоял на ногах и устремился вон из вагона, оставив слугу закона корчиться от боли на полу.

Ганцзалин выбежал на перрон, закрутил головой в разные стороны. Перрон был полон отъезжающими и провожающими, синего платья нигде не было видно. Что делать? Дать сигнал машинисту к отправлению, надеясь, что после этого барышня найдется? А если она уже заскочила в другой вагон – так ведь недолго и упустить ее!

Взгляд его вернулся к поезду и просветлел. Ловко, словно обезьяна, взобрался он на крышу вагона, из которого только что выскочил. Перед ним распростерлась панорама вокзала. Он увидел, наконец, женщину в синем платье, которая спотыкаясь, бежала по путям прочь от станции. Очевидно, она успела проскользнуть под поездом и отгороженная им от всего мира, надеялась теперь убежать.