Сокровища ханской ставки

– Нет, госпожа Котик, ничего у вас не выйдет, – осклабился китаец. – За котиком уже идет охотничий пес.

С этими словами он легко спрыгнул с поезда, но с другой стороны, прямо на пути. Спустя секунду он, как какой-нибудь сеттер, уже мчался рядом с путями, с каждой секундой набирая скорость. Барышня в голубом, уходившая прочь по рельсам, оглянулась на миг, увидела преследователя, и лицо ее исказилось от ужаса…

Глава восьмая. Призрак коммунизма против золотого тельца

Когда Ганцзалин ввел слегка потрепанную и сверкающую глазами Варю в кабинет начальника станции, там уже находилось несколько человек. Первым она увидела стоящего у окна Нестора Петровича, голова которого почему-то была перевязана белыми бинтами. Он так приветливо ей улыбнулся, как будто ее не доставили сюда силой, а это он пришел к ней домой по приглашению и впереди их ждало нечто совершенно замечательное и очень радостное.

Сразу стало видно, что кабинет не очень большой и обставлен бедно. Возле второго окна стоял простой прямоугольный стол, на котором расположился черный телефонный аппарат, стакан в серебряном подстаканнике, гроссбух и какие-то служебные предписания. Висело тут небольшое зеркало, в котором почему-то отражалась только нижняя часть человека – по грудь, вдоль стен стояли несколько стульев и одна длинная скамья.

На скамье этой сейчас расположился большой поклонник крокодилов, местный учитель Дмитрий Сергеевич Ячменев. Руки Ячменева почему-то были скованы наручниками. Чуть глубже, в дальнем углу кабинета, обнаружился и барон фон Шторн. Ему, очевидно, в силу его высокого общественного положения, для сидения отвели стул. Впрочем, и он тоже был в оковах. Учитель при этом выглядел возмущенным, а барон сидел совершенно хладнокровно. Если бы не наручники на руках, можно было бы решить, что он председательствует на одном из собраний Русского археологического общества.

– Присаживайтесь, Варвара Евлампиевна, – проговорил Загорский. – Выбирайте любое удобное место, разговор нам предстоит долгий и не очень приятный.

Однако Варя садиться не стала. Из глаз ее вылетела молния, она топнула ножкой.

– Что происходит? – воскликнула она. – По какому праву меня лишили свободы?

Нестор Васильевич вежливо отвечал, что лишить свободы в Российской империи может только суд. Что касается госпожи Котик, то она пока всего-навсего задержана. Сейчас он проведет беседу, по итогам которой, вероятно, будет решаться дальнейшая ее судьба, равно как и судьба остальных присутствующих здесь лиц. Во избежание недоразумений стоит заметить, что все они тут являются подозреваемыми.

– В убийстве? – удивилась Варя.

– И в убийстве тоже, – кивнул Загорский.

– Позвольте, – проговорил вдруг Ячменев, – но вы же нашли убийцу. Этот, как его, Гуннар, он же во всем сознался!

– Кто вам это сказал? – живо спросил действительный статский советник.

Учитель пожал плечами: слухи ходят.

– Слухи, – веско заметил Загорский, – это вам не воздух и сами собой не распространяются. Всегда есть какой-то физический их источник. Так кто вам сказал про Гуннара?

Ячменев замялся, но тут вмешалась Варвара Евлампиевна.

– Это я ему сказала, – заявила она решительно, бросив на учителя быстрый, как молния, взгляд.

Нестор Васильевич кивнул: что ж, барышня Котик – источник вполне достоверный. Гуннар, действительно, сознался, но, во-первых, сознался он далеко не во всем. Во-вторых, у всех этих убийств был не только исполнитель, но и вдохновители. И он, Загорский, подозревает, что существует некий преступный сговор, к которому имеет отношение кое-кто из его собеседников.

– Ах, так значит мы обвиняемые? – вспыхнула Варя. Черные глаза ее сверкали, брови хмурились, и вообще, в гневе она сделалась необыкновенно хороша. – В таком случае, я хотела бы убедиться в ваших полномочиях. Поначалу вы представлялись археологом, потом как будто бы сделались жандармом. С кем в действительности имеем мы дело?

Загорский заметил, что человек вполне может быть одновременно жандармом и археологом, поскольку профессия жандарма подразумевает перевоплощение и даже владение самыми разными специальностями. Впрочем, сам он жандармом не является, он представляет несколько иное ведомство. Что же касается полномочий, то они у него самые широкие, их вскорости подтвердит новый начальник местного жандармского отделения.

– В таком случае у меня тоже есть вопросы, – неожиданно сказал Ячменев, прожигая Загорского взглядом. – Первый – куда девался прежний жандармский начальник, и второй – почему закон и порядок здесь символизирует не полиция, а отдельный жандармский корпус?

– На второй вопрос я отвечу так: преступлениями против государства занимается не полиция, а именно жандармерия. Что же касается смены местного начальства, то предыдущий руководитель, очевидно, был подкуплен и состоял с преступниками в сговоре.

При этих словах учитель вздрогнул, а на губах барона возникла кислая улыбка.

– Подкуплен, – повторил Дмитрий Сергеевич, – подкуплен кем-то из нас… Скажите, что у вас за повязка на голове? Видимо, какая-то травма?