Сокровища ханской ставки

Однако прежде, чем обратиться к коням, Нестор Васильевич прочел небольшую лекцию о хане Батые. Внук великого завоевателя Чингис-хана, Батый и сам был воином не из последних. Им была завоеваны не только древнерусские княжества и сопредельные народы, Бату-хан разбил польские войска, захватил Венгрию, Хорватию, Далмацию, Боснию, Сербию и Болгарию. В конце концов монголы добрались даже до Центральной Европы и только Божья милость спасла от разгрома Священную Римскую империю.

После этого Бату-хан вернулся в низовья Волги, и основал посреди степи свою столицу Сарай-Бату. В строительстве города приняли участие пленные мастера и вышел он на славу. Но главным украшением монгольской столицы стали два золотых коня. Всю дань, собранную за год, Батый велел обратить в золото, и уже из этого золота отлить двух коней, в глаза которым мастера вделали крупные рубины. Кони эти были поставлены у ворот столицы и олицетворяли собой могущество и богатство Золотой орды. В четырнадцатом веке столицу перенесли в город Сарай-Берке, сюда же перевезли и золотых коней.

В 1380 году на Куликовом поле русские полки под водительством князя Московского и Владимирского Дмитрия Ивановича[27] разгромили войско монгольского темника Мамая. Темник бежал, вместе с ним из монгольской столицы исчезли и золотые кони. По легенде, один из коней был захоронен рядом с телом Мамая. Его долго искали, но так и не нашли, как не нашли и самой могилы монгольского темника. В тех местах до сих пор имеется какое-то количество курганов, которые называются «мамаевыми». Не нашли и второго коня, хотя его судьба казалась более ясной. Так, старики в заволжских казачьих станицах до сих пор рассказывают, что следом за отступающими монгольскими войсками русские разъезды стали небольшими группами проникать на территорию Орды. Один из таких разъездов якобы прорвался даже в саму столицу Сарай-Берке. Ни захватить город, ни удержать его русские не могли – слишком они были малочисленны. Зато им удалось отломать основание одной из золотых статуй, погрузить ее на подводу и сбежать прочь с бесценной добычей.

Правда, уйти русским не удалось. Спустя некоторое время монголы пустили за похитителями погоню. Русские, обнаружив преследователей, решили вступить в бой. Однако силы были неравны, русский отряд был истреблен весь до последнего человека. Тем не менее, золотого коня Бату-хана ордынцы так и не нашли – ни тогда, ни позже. Увезти драгоценную статую русские не успели бы, точно так же, как не успели бы ее закопать. Делались предположения, что они ее попросту утопили.

– Где утопили – в реке? – спросила Варя, жадно слушавшая рассказ.

– Это первое, что приходит на ум, – кивнул Загорский. – Однако они вряд ли бы поступили так. Река, во-первых, занесла бы статую песком, во вторых, понемногу отнесла ее вместе с песком вниз по течению, после чего уже никто не смог бы ее обнаружить. Вероятнее всего, золотого коня утопили в стоячей воде – озере, болоте, пруду или другом подобном водоеме. Так вот, согласно былине, которую пропел мне дед Семен, конь этот был утоплен не где-нибудь, а в здешнем озере Листвянка.

– Ну, и при чем же тут мы? – раздраженно пожал плечами Ячменев.

– А вот тут позвольте мне вернуться назад, к началу нашей истории, – улыбнулся Нестор Васильевич.

Когда действительный статский советник появился в здешних местах, он планировал в первую очередь разобраться, что же представляет собой барон фон Шторн и чего ради после многолетнего перерыва вдруг поехал он в Розумихино с археологической экспедицией.

– То есть что значит – чего ради? – возмутился барон. – Как вы сами верно заметили, я приехал сюда заниматься раскопками.

Действительный статский советник кивнул: все верно, Прикаспийская низменность богата стоянками древнего человека. Однако непонятно, почему барон отправился именно в Розумихино. В окрестностях этого села до сего дня ничего не находили. Естественнее было бы сдвинуться на восток или юг, там места в этом смысле гораздо перспективнее.

– А вот это уж позвольте мне определять, где именно копать, – внезапно заметил фон Шторн. – Или, может быть, вы сами – археолог и лучше всех остальных знаете, как нам заниматься наукой?

– К сожалению, я совсем не археолог, – повинился Загорский. – В противном случае разговор наш был бы куда более предметным. Однако, будучи следователем, я обратил внимание на одну деталь. Основные события, в том числе и криминальные, в этой истории связаны с местным озером. Тут и вероятное утопление Саара, и найденный мундир следователя, и легенда про крокодила. Я предположил, что все это – не случайно, что, может быть, господин барон явился сюда вовсе не для раскопок, что раскопки – это лишь отвлекающий маневр, а основной его интерес связан именно с озером. И если так, то вполне возможно, что и раскопок-то никаких нет, а все якобы найденные тут черепки привезены заранее, для отвода глаз.

– Что за бред, – барон даже побагровел от возмущения. – Я археолог, неужели вы думаете, что я бы стал подделывать раскоп?