Сокровища кочевника. Париж и далее везде

Ольга Александровна Старк, урожденная Кононович, ученица Маргариты Фроман, которую она боготворила, была балериной кордебалета. В Петербурге жила за Обводным каналом на Шлиссельбургском проспекте в доме 11, так как ее отец работал в дирекции Императорского фарфорового завода, а позднее переехала на Шпалерную улицу в дом 34. Детство проводила в усадьбе Чувакино Старицкого уезда Тверской губернии, в имении друга семьи Андрея Николаевича Чаплина, и написала трогательные воспоминания, ныне утраченные. В Париже Ольга Старк танцевала в труппах русской частной Оперы Марии Кузнецовой и Алисии Вронской, в «Фоли-Бержер», в труппе «Новый балет» в Монте-Карло. Одно время держала собственную балетную школу в Бельгии. Своим главным достоянием считала многочисленные автографы, оставленные ей великими танцовщиками – Фокиным, Мясиным, Лифарем… Демонстрировала их с огромным удовольствием и гордостью всякий раз, когда я заглядывал к ней в гости. Оленька часто приезжала ко мне в гости в Париж на чай со своими подругами – русскими балеринами Эленькой Лыжиной и Тиной Скарпа. Она много рассказывала о работе с балериной Большого театра Александрой Балашовой, которая пекла пирожки и приходила с корзинкой на репетиции в Русскую частную оперу, потому что знала, как плохо питались балетные артисты. Она хорошо помнила известного режиссера Николая Николаевича Евреинова, с которым работала у князя Церетели. Она вспоминала Евреинова как дельного, замечательного режиссера, который быстро бегал по сцене и очень волновался перед премьерой. Другим режиссером, с которым Ольге Старк удалось поработать, был знаменитый Александр Акимович Санин, муж Лики Мизиновой, ставивший для Дягилева, Большого, Александринского театров и служивший в МХТ. Он эмигрировал в 1924 году.

Оленька была замечательной рассказчицей и хранительницей многих балетных анекдотов. Так, она мне рассказала о маленькой репризе, услышанной ей из уст Веры Каралли, знаменитой красавицы и примы Большого театра.

Часы стучали длительно,
Слегка горел камин.
Она была упоительна,
А он – нахально мил!

Моя любимая Ольга Старк скончалась внезапно, когда в экскурсионном автобусе вместе с другими обитателями «Foyer russe» отправилась к морю. Во время остановки отошла в ближайший лесок, присела под кустиком и мгновенно умерла. Водитель автобуса подхватил бездыханное тело, уложил на заднее сиденье и продолжил путь. По возвращении в Монморанси Ольгу Старк отпели в маленькой часовенке и похоронили тут же – на местном кладбище. Автографы Ольги Александровны забрала племянница ее мужа, а вот фотографии, которыми она так дорожила, – достались мне.

Соседкой Ольги Старк по этажу была манекенщица Кира Середа, работавшая еще у Поля Пуаре с Ксенией Куприной, дочерью писателя, в Домах «Chanel» и «Ирфе» у князя Феликса Юсупова. Урожденная баронесса фон Мёдем, она родилась на Кавказе и была сестрой рано скончавшейся манекенщицы Дома «Schiaparelli» баронессы Лёли фон Мёдем. Лёля вышла замуж за офицера Лескова, внука великого писателя, у них родилась дочь Татьяна Лескова, ставшая известной балериной и матерью бразильского балета. Недавно Татьяна отпраздновала свое столетие в Рио-де-Жанейро. Так вот именно Кира Середа удочерила Татьяну, дала ей возможность учиться балету у Любови Егоровой. В комнате Киры Середы в Монморанси справа от окна висел большой журнальный портрет Татьяны Лесковой – приемной дочери, которой она страшно гордилась. Единственным воспоминанием о России оставались маленькая иконка и сахарница «Фраже», всегда стоявшая на столе.

Еще одной обитательницей «Foyer russe» была знаменитая манекенщица родом из Киева, работавшая у Эльзы Скиапарелли. Ее имя – Варвара Раппонет.

Варвара Борисовна родилась 20 июля 1911 года в семье полковника инженерных войск балтийского происхождения. Семья Раппонет жила в Киеве на Банковой улице. С началом революционных беспорядков эвакуировались в Феодосию, а в 1920 году через Турцию эмигрировали в Югославию через город Котор.

Варвара Борисовна вспоминала:

– Мой отец был старым офицером, он воевал еще с Японией в 1905 году. Во время войны мы провели в Крыму около трех лет. Кораблем «Генерал Корнилов» под командованием моего отца нас повезли в Турцию, где мы стояли на рейде у Золотого Рога в Константинополе 24 часа. Нас, детей, там купали и чистили американцы. Корабль был переполнен беженцами в военной форме, была масса жен офицеров. Люди тащили с собой сундуки и самовары. Папа приказал все это выкинуть в море, так как корабль из-за перегрузки стал крениться. На маме была шуба, на пальце – бриллиантовое кольцо, а в руках – икона. Это все, с чем мы приехали. Все имущество осталось в Киеве: мы думали, что скоро вернемся. Заложили все вещи – ковры, мебель и серебро – в «Земский залог», а за ними-то большевики сразу и пришли.