Сокровища кочевника. Париж и далее везде

Все было бы хорошо, если бы не мужская природа – Проковский влюбился. Новой пассией стала южноафриканский балетный критик Жанна. У нее родился ребенок Александр, как две капли воды похожий на отца и живущий теперь в Брюсселе. Ребенку наймут няню, немку по имени Эльвира Клебер, которая станет третьей женой Андрея Проковского. Для мужчин это обычное дело. Большинство из нас, со временем охладевая к одной женщине, переходят к другой. Закон природы.

Андрей Проковский очень любил Лазурный берег, подолгу жил там, особенно часто – на вилле «Золотой петушок» в местечке Ля-Фавьер, где ранее располагался летний лагерь «Русских витязей». Я тоже жил там совсем рядом с домами Ивана Билибина, Александры Щекатихиной-Потоцкой, Саши Чёрного, барона Николая Врангеля… Такое редкое по красоте русское место рядом с городком Ле-Лаванду.

Меня познакомили с Галиной Самсовой в ту пору, когда она была на пике своей славы. Она уже сошла со сцены и занимала должность директора Шотландского королевского балета. Самсова закажет мне эскизы костюмов и декорации к балету «Раймонда». Об этом мне сообщит директор труппы Питер Кайл, которому очень понравятся мои эскизы в 1990 году. Главную партию поручат известной японской балерине Норико Охара – ученице Суламифи Мессерер. Мне удалось создать очень изящные костюмы в средневековом стиле и, на мой взгляд, успешные готические декорации. Кстати, пачки к «Раймонде» мне сшили тогда в Москве в мастерских Гришко.

Вскоре японку в «Раймонде» заменила новая звезда – бывшая прима-балерина Кировского театра Галина Мезенцева. Она с большим скепсисом относилась к работе в Шотландии. Ей казалось, что это место недостойно масштаба ее дарования.

– Я по триста раз станцевала в Кировском театре «Спящую красавицу» и «Лебединое озеро», зачем мне ходить на их репетиции? – негодовала Мезенцева. – Что нового они мне могут предложить? Они что, сдурели?

Выдающаяся балерина своего времени не могла понять, что постановка на Западе может быть другой. Ее неявки в результате очень плохо отражались на выступлениях. Мезенцева не знала, из какой кулисы следует выходить, не подозревала, что у партнера большее количество туров, чем обычно… Я сам видел, как Галина трижды упала во время балета «Золушка». Трижды – это настоящий провал. А ведь какой великолепной балериной она была на ленинградской сцене! А в Шотландии Галина Самсова прозвала ее Miss mess – девушка-беспорядок. Мой совет: в чужой монастырь со своим уставом не лезьте!

Позднее, в 1991 году, я вновь встретил Галину Мезенцеву в Техасе, где работал с организаторами гала-звезд русского балета. Тогда Галина появилась со своим менеджером Ириной Митце и, очаровав меня, предложила жениться на ней, но этого торжества в мире балета не случилось! Так я и остался холостяком.

Еще одним танцовщиком русского происхождения в труппе Шотландского королевского балета был Миша Боттинг. Он закончил Московское хореографическое училище, затем пять лет служил в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, где танцевал в «Снегурочке», «Эсмеральде», «Лебедином озере»… Ведущим артистом он не стал, но сольных партий исполнял много. В 1991 году Миша уехал в Шотландию. Получить гражданство ему не составило труда, ведь отец Миши – Томас Боттинг – был англичанином. Увлеченный идеями социализма и коммунизма Боттинг-старший приехал в СССР, где в городе Горький, нынешнем Нижнем Новгороде, стал работать на заводе ГАЗ. Говорят, именно Томас Боттинг стал создателем первого советского лимузина «ЗиМ», внешне очень напоминающего «бьюик» образца 1948 года. Как чертежи «бьюика» оказались в распоряжении конструкторов Горьковского автомобильного завода, думаю, не стоит объяснять… Сам Миша, закончив карьеру балетного танцовщика, занялся спортивной психологией. Сегодня он занимает должность главного спортивного психолога Шотландского института спорта.

Много лет подряд мы встречались с Галиной Самсовой то в моей парижской квартире, то в ее роскошном лондонском особняке, где компанию ей составляли кот Тутанхамон и собака Мишка. Кошек она воспитывала по-собачьи – бросала им какой-то предмет (чаще всего это была пробка от шампанского или белого вина) и учила приносить «игрушку» обратно. Особенно виртуозно этот трюк исполнял ее любимый пес Мишка. Он приносил хозяйке в зубах пробку от шампанского и ждал, когда та бросит ее снова. Самсова автоматически бросала, не отвлекаясь от воспоминаний, которым так любила предаваться.

Один из ее замечательных рассказов был посвящен встрече с великой балериной XX века Натальей Макаровой в особняке Самсовой и Проковского 2 сентября 1970 года, за два дня до ее побега из труппы в Великобритании. Наташа рассмотрела трехэтажный особняк и сад, впечатлилась увиденным и стала расспрашивать, во сколько ей бы обошлась покупка подобного дома и легко ли выучить английский язык? Социализм всегда мерк в сравнении с роскошью капитализма – Наталья Макарова, с помощью Радзянко, осталась танцевать в Великобритании.