Сокровища кочевника. Париж и далее везде

Лилиан Алефельдт-Лаурвиг, внучка фрейлины двора короля Швеции, провела детство в родной Швеции. Получив блестящее образование, изящная и красивая, она переехала в Париж и пользовалась большой популярностью в великосветском обществе: ее окружали французские аристократы, индийские магараджи, мулаты, завсегдатаи ресторана «Максим», русского кабаре «Шахерезада» и ночных клубов. На одном из таких вечеров Лилиан познакомила свою подругу певицу Людмилу Лопато, разоренную после первого развода, с ее будущим мужем – датским графом Джонни Филипсеном. Тот помог Людмиле открыть в Париже собственный ресторан под названием «Русский павильон». Людмила Лопато, с которой я также очень дружил, однажды пригласила Лилиан пойти на вечер к русским эмигрантам в район Пасси, а именно – в дом великого князя и Матильды Кшесинской.

Матильда Феликсовна Кшесинская, тогда уже маленькая и кривоногая, «княгиня-цыпа», как ее называли в Париже, была, как известно, любовницей великого князя Николая Александровича (будущего императора Николая II) и преподнесена была ему в персидском ковре, как Клеопатра – Юлию Цезарю. Отец балерины Феликс Кшесинский сам приготовил Матильде кровать на веранде их петербургского дома, которая стала любовным ложем будущего императора и балерины. Николай II оставил Матильду во время помолвки с Александрой Федоровной Гессен-Дармштатской.

Кшесинскую передали на поруки двух великих князей – Сергея Михайловича и Андрея Владимировича, за которого Матильда Феликсовна впоследствии выйдет замуж и от которого родит единственного сына Вову. Злые языки утверждали, что Маля сама точно не знала, кто именно его отец.

Эта удивительная женщина славилась своей любовью к драгоценностям. Очень многие украшения дарили ей великие князья. Но чаще всего, как рассказывала мне Лилиан, Кшесинская вспоминала маленький браслетик с бриллиантами, полученный после очередной «Эсмеральды» от… рабочих Уральского завода. К браслету прилагалась записка: «Мы тоже любим красоту».

Потеряв после большевистского переворота свой особняк в Петербурге, ярко описанный издателем журнала «Столица и усадьба» Владимиром Крымовым в книге «Хорошо жили в Санкт-Петербурге», Кшесинская с великим князем и сыном в 1920 году отправилась во Францию. Там, на Лазурном берегу, в Кап-д'Ай около Монте-Карло у «княгини мазурки» оказалась полностью меблированная вилла «Алам», куда она ранее свезла часть гардероба и драгоценностей. Свезла и… забыла о существовании виллы – настолько была богата. И лишь случайная встреча на одной из улиц Ниццы с юристом позволила ей получить копию ключей от собственного дома, куда она с радостью переехала.

Но радость длилась недолго. Увлекаясь страстно рулеткой в Монте-Карло, Кшесинская проигралась вконец и была вынуждена продать свою виллу и переехать в Париж, где великий князь и Матильда Феликсовна купили особняк, со слов графини, похожий на курятник, но курятник в три этажа в районе Пасси. Там поселились Матильда Феликсовна, князь, их сын Вова и сестра Матильды Юлия, Кшесинская-вторая, тоже бывшая балерина.

Лилиан вспоминала, что Кшесинская жила уроками в своей школе, презирала французов и говорила ей низким, ломаным голосом:

– Лилианушка, почему вы не выйдете замуж за моего сына Вову? Он все-таки Романов, а это Votre Altesse Impériale, «ваша светлость». Он в вас влюблен!

– Вова мил, но он не мужчина для меня.

– Какая разница! – отмахнулась Матильда Феликсовна. – Мой муж, великий князь, тоже никогда не был мужчиной для меня, но я все-таки вышла за него замуж!

В ту пору в эмиграции жили семеро великих князей. Их постоянные ночные выезды в клубы, дансинги и рестораны назывались «Тур де лe гранд Дюк» – «тур великих князей». Они прожигали жизнь в заведениях «Казанова», «Шато Каво Коказьен» и «Шахерезада», привлекая сюда все больше и больше посетителей, мечтавших посмотреть на то, как кутят великие князья. Не сомневаюсь, что владельцы ресторанов сами с радостью оплачивали все их ужины – шампанское, пирожки, осетрину и икру… Тогда же появилась книга «Тур великих князей» и даже пластинка с тем же названием, состоявшая из любимых романсов членов императорской семьи. Они стали настоящей туристической достопримечательностью, как Лувр или Эйфелева башня.

Великие князья превращали свои пятнично-субботние выходы в настоящие представления. Они облачались в парадную форму, появлялись не только в сопровождении роскошно наряженных жен, но также в окружении свиты – нынешних парижских таксистов, а в прошлом – офицеров императорской армии, одетых в белые кители, украшенные золочеными пуговицами с двуглавыми орлами.