Сокровища Морана (СИ)

Вот воин на пегой лошади сносит голову Ромору. Вот нелепо размахивая мечом Пиеро пытается прикрыть собой Далину и падает разрубленный пополам, а за ним на залитые кровью камни валится и старая служанка. Вот полуголый молодой воин с длинной косой натягивает тетиву, и стрела впивается в шею старого барона между шлемом и нагрудником. Как подрубленный вековой дуб старик падает на колени, а потом заваливается на бок. Меч выскальзывает из его руки, но пальцы еще несколько раз судорожно сжимаются, прежде чем застыть навсегда.

Из груди оруженосца вырвался низкий рык, рука скользнула на пояс в бесполезных поисках рукояти меча. Всем телом он рванулся вперед, ударившись о невидимую стену. Дарнок со стоном отчаянья еще несколько раз ударил по ней ладонями.

- Смотри, смотри, - с самодовольным смешком произнес Отшельник.

Кеонийцы стали спешиваться, и оруженосец снова глухо застонал. Он знал, что сейчас будет. Эти звери никогда не оставляют живых, только трупы и пожарища отмечают их путь. Они будут добивать раненых, грабить и делить добычу. Неожиданно среди дикарей в шкурах с блестящими от жира лицами он заметил знакомые темные накидки стражников Салты и их уродливые маски-морды. А эти что здесь делают?

Ответ нашелся сразу, когда в поле зрения появился Тонн Верридан со счастливейшей улыбкой на губах. Он осматривал поле недавнего побоища, задерживаясь на несколько мгновений то возле одного, то возле другого тела. Вот он опустился на колени возле трупа Пиеро, зачерпнул ладонью кровь и начал пить с таким наслаждением, словно смаковал дорогой напиток.

Дарнока передернуло от ужаса и отвращения, а в памяти всплыли слова Микрива: "Кровь будут пить как вино". В это мгновение на крыльце Главной башни появился Рес. Оруженосец обрадовался, ожидая от друга стремительного смертоносного танца с мечом или очередного чуда, от которого врагам не поздоровится. Но тут же понял, что это совсем иной Рес.

Он был выше, шире в плечах и явно старше, пожалуй, почти ровесник нынешнего Дарнока. Черты лица, волосы, разлет бровей, глаза цвета грозового неба - все осталось прежним, легко узнаваемым, но все же другим. Если раньше о нем можно было сказать "хорошенький мальчик", то теперь оруженосец видел молодого человека, только переступившего порог юности.

Его красота из теплого, согревающего костра превратилась в грозную стихию пламени, беспощадную, бьющую наповал и выжигающую дотла. С Ресом хотелось быть рядом, идти рука об руку. Теперь же хотелось преклонить колени перед божеством, отдать ему полную власть над собой и служить до последнего дыхания. Дарнок вспомнил фреску, которую он видел в Салте. Да, там был изображен Рес таким, каким он видел его сейчас в центре разоренного и пылающего Морана. Нет, не Рес. Принц демонов Ат-Кенир.

И слуги Верридана, а за ними и кеонийцы, свободолюбивые кеонийцы, упали ниц. Отряхнув руки от крови, опустился на колени Верридан. Оруженосец смотрел, и сердце в его груди замерло от осознания правоты Отшельника. Холодным равнодушным взором будущий повелитель Ада оглядел залитую кровью площадь. Его взгляд небрежно скользил по бездыханным телам тех, кто любил его, доверял ему.

Ногти Дарнока до крови впились в ладони, когда двое служителей Салты приволокли и бросили к ногам бывшего жениха Молену в разорванном окровавленном платье. Она мертва?

Верридан, повинуясь жесту Ат-Кенира, подполз к девушке на четвереньках и, намотав ее спутанные волосы на руку, поднял голову, чтобы было видно лицо. Избитое, бледное, но все еще прекрасное. Ресницы Молены затрепетали и Дарнок едва не выдохнул облегченно, но тут же ужас ледяной рукой сжал все его внутренности. Чернобородый жрец вынул длинный нож с черным лезвием и поднял его над беззащитной полуобморочной жертвой.

Каким-то шестым чувством оруженосец понял, что удар этого черного лезвия не просто убьет его любимую. Произойдет нечто худшее. Клинок мрака как в масло вошел в девичью грудь, едва прикрытую остатками зеленого шелка. Еще мгновение - и трепещущее сердце Молены оказалось на ладони Верридана. Жрец оттолкнул тело и, не поднимаясь с колен, положил его к ногам своего повелителя. Ат-Кенир смотрел с благосклонной улыбкой на красивых губах...

Кровавая пелена гнева затопила сознание Дарнока и он обернулся к Алварию. "Окно" за его спиной погасло.

- Я убью его! - прошипел оруженосец, едва осознавая себя от ненависти.

Стеклянные стены со звоном обрушились на черный пол.

- Ты свободен, - сказал Микрив с торжествующей улыбкой.

59. Атавия. Тан-Рион

Архиепископ действительно несколько дней был прикован к кровати. Острая боль в груди при каждом движении, а иногда и вздохе не позволяла ему даже внятно говорить. А потом то ли благодаря снадобьям, которым пичкал его лекарь, то ли вопреки им, недуг отступил. Но Жуэле де Синто не торопился оповещать об этом. Сейчас ему выгоднее было оставаться больным.