Сокровища Посейдона

«Молодой господин, так мне думается, женился против воли отца. К тому же имя жены не европейское… Амрита, так, кажется, называл Вальтер свою супругу, – вспомнил Клаус. – Ба-а, неужели чернокожая? Ну-у, тогда и свинье понятно, чьи отруби она жрет! Этого богатые господа не прощают даже собственным детям! Вот тебе и разгадка семейной трагедии». – Моряк развел руками, вздохнул, изобразил на лице скорбь, каковой и положено быть в минуту, когда рядом сидит человек, полчаса тому назад потерявший сына.

Отто Дункель молчал долго, с горечью и тоской в душе сознавая, что уход Вальтера нанес ему не только невосполнимую родительскую утрату, но и подорвал силы экспедиции в самый ответственный момент плавания. «Нас осталось всего трое! Трое против семерых.

Даже если Горилла Майкл примет нашу сторону, на что надежды теперь очень мало, нам придется чертовски трудно! Ведь кому-то надо будет находиться на палубе, кому-то опускаться под воду в акваланге! Эх, дьявол, какую промашку я сделал! Надо было с собой взять еще и Цандера! Вот на кого можно было бы положиться, как и на Фридриха! Поздно жалеть! Гюнтера не вызовешь телеграммой. А что, если…» – Отто еще раз внимательно осмотрел сидящего перед ним рулевого, и решился – выбирать, собственно говоря, было не из кого! Не Русского же Медведя звать себе в сообщники!

– Послушай, дружище Клаус. – Отто продолжал говорить тихо, на родном языке, словно боялся, что каюта нашпигована подслушивающими устройствами Кельтмана. – Ты один среди этой команды нам родной по крови. По этой причине я и хочу быть с тобой предельно откровенным. Ты готов меня выслушать внимательно?

Клаус Кинкель вскинул рассеченную бровь, взглядом профессионала посмотрел в лицо сенатора, стараясь определить, насколько опасен очередной противник. И не на боксерском ринге, а в более коварной жизненной ситуации, где отсутствуют всякие правила чести и понятия о порядочности.

«Кажется, что я ему для чего-то нужен, – смекнул Клаус, не зная еще, радоваться этому или, наоборот, опасаться подвоха. – Если я ему действительно нужен, тогда помозгуем, как это наилучшим для себя способом употребить в свою пользу… У меня не много вариантов счастливо выбраться из этой пикантной истории, если судить о тех предупреждениях молодого Дункеля, которые сорвались у него с языка в минуту негаданного откровения… Итак – решено, начнем встречную разведку боем!»

– Я вас слушаю, герр Дункель, – так же по-немецки и негромко ответил Клаус и сделал легкий поклон головой, выказывая этим почтение к сенатору.

– Так вот… Во-первых, о цели нашего плавания… Вальтер, случайно, не говорил тебе, что мы вышли в море не просто полюбоваться океаном и почувствовать на щеке соленые брызги шторма! Нет? Ну да и не важно теперь… Я намерен отыскать в одном укромном местечке сокровища, которые лежат там почти сто лет!

– Ого-о! – непроизвольно вырвалось у Клауса, хотя из слов Вальтера он имел кое-какую догадку, коль скоро тот упоминал о золоте. Выходит, то было откровение, а не бред человека, уходящего из жизни не в своем разуме… Клаус подался сутулыми плечами вперед, как если бы уже раздался удар судейского гонга перед началом второго раунда – первый он провел, оказывается, вполне успешно.

– Клянусь священными водами Стикса! – Отто говорил, а сам неотрывно следил за выражением лица собеседника, уловил искусно выказанную мимику легкого недоверия, которую Клаус тут же напустил на себя. – Понимаю тебя, дружище, понимаю. Немножко похоже на сочинение господина Стивенсона с его «Островом сокровищ», но это действительно так! Одного боюсь, Клаус, как бы и финал не получился плачевным, как в той книжке! А что, если боцман Майкл сыграет с нами такую же скверную шутку, как одноногий Сильвер? Узнает о сокровищах, взбунтует моряков и те сами кинутся искать то золотишко…

– Да-а, это будет удар ниже пояса, господин сенатор! – Клаус даже взмок, для себя неожиданно – вон как оборачивается их увеселительная поначалу прогулка! Потеряв сына, господин Дункель изрядно напугался. А стало быть, есть стопроцентный шанс…

– Вот именно, Клаус! А я хочу добыть то сокровище со… – Отто едва не проговорился, что золотые слитки лежат на морском дне, да спохватился, – добыть с того острова и честно наградить каждого моряка. Но для этого надо держать команду в абсолютном повиновении, иначе… ты сам прекрасно понимаешь, Клаус. – Отто умолк, хлопнул ладонью о колено, сменив положение ног.

– Поножовщина пойдет, герр Дункель, начнется дикая поножовщина! Будьте уверены, у кого-нибудь не выдержат нервы… Достаточно одного слова, взмаха руки, и такое начнется, что святым на небе тошно станет смотреть на нашу яхту! – Клаус умышленно подлил масла в огонь, чтобы сенатору легче было дальше вести разговор в русле, которое нужно было Клаусу. «Так и есть – он нуждается в моей помощи, а я нуждаюсь в его сокровищах, которые и в самом деле где-то уже рядом».