Сокровища Посейдона

Майкл пришел минут через пятнадцать, и когда переступил через маленький порожек, приглушенно вскрикнул, не сразу сообразив, кто именно сидит в полутемной каюте.

– Ты чего это, Майкл? Аль нечисть какая лохматая привиделась? – сдержанно хохотнул Степан, убирая ноги, чтобы боцман мог пройти.

– Фу-у, это ты, Штефан… – Майкл даже в лице сменился, прикрыл за собой дверь, повесил на крюк пиджак, который принес в руке. – Почудилось, будто Кугель подкараулил меня! Вроде только что вместе сидели в рубке и – вдруг здесь! Надо же, спина взмокла от страха!..

– Вот как? Выходит, и в твою душу вкралось беспокойство? – прошептал Степан, потянулся рукой к иллюминатору, опустил стекло и закрепил его на нижний винт. – Я только что говорил с восточными соседями. И у них тоже сердечки не на месте, думают про взлетевшую на воздух «Викторию», про китобоев, про младшего Дункеля. В общем, боцман, нам есть о чем теперь подумать вместе.

Майкл словно лев в тесной клетке, чуть прихрамывая – не сменил ботинки на тапочки, – начал ходить по каюте – три шага от стола к двери, три – обратно. Он великолепно понимал ответственность за судьбу доверенных ему моряков, за благополучное возвращение яхты в Мельбурн. И в то же время соблазн прилично заработать у сенатора Дункеля и тем обеспечить безбедное существование семьи был слишком велик, притягателен до навязчивости даже во сне.

«Но оставит ли сенатор свидетелей преступления? – мучили его сомнения не одну уже ночь. – В том, что Дункель угнал яхту, пусть и зафрахтованную и прилично оплаченную страховкой, сути дела не меняет! Они с Кельтманом такой вариант не обговаривали, значит, надо возвращать яхту владельцу обязательно».

– Ты думаешь, Штефан, что «Виктория» действительно взорвалась не на мине, а была подорвана каким-то образом? Но каким? Неужели они поступили отработанным на пиратской шхуне «Медузе» способом? Но почему ты в этом так уверен? У тебя есть какие-то доказательства? – Майкл спрашивал, а сам словно бы выигрывал время на обдумывание главного – как же вести себя дальше? С кем быть в критическую минуту, если таковая действительно наступит на «Изабелле»? Хотя и название у яхты теперь черт его знает какое – «Хепру».

– Я просто уверен, что это дело рук сенатора. И его толстопузого штурмана! – тихо, но с железной настойчивостью в голосе высказался Степан. Зеленые глаза механика потемнели, он поджал губы, преодолевая внутренний предостерегающий голос разума – понимал, что если боцман предаст его сенатору, то живым он не встанет больше с постели! И в то же время знал, что и умалчивание больше преступно – Майкл должен сбросить розовую пелену с глаз и не поддаваться льстивым словам коварного фашиста. Потому и добавил еле слышно: – Помнишь, когда мы стояли в порту Опонони, у нас там была неожиданная ночная стоянка. Зачем она потребовалась Дункелю? То спешил, как на пожар, а то вдруг, возвратившись с прогулки в город, решил встать на долгий якорь! Так вот, выпив за ужином кофе, я долго не мог уснуть, да к тому же негр, завалясь на спину, храпел как бегемот. Иллюминатор в кубрике был открыт, а у меня слух, как у летучей мыши. Неожиданно различаю – кто-то тихонько разговаривает на палубе – а вахтенных он почему-то сенатор никого не выставил! – потом непонятное шлепанье, словно передвигалась гигантская лягушка, что-то плеснулось за бортом, между яхтой и причальной стенкой… Не вытерпел, встал посмотреть – вдруг местные воришки пробрались на яхту? Вылез по трапу наверх, а у борта сам сенатор Дункель! Увидел меня, вздрогнул, постарался незаметно бросить на палубу страховочный конец… А сам все же ногой наступил на него, чтобы он не ускользнул совсем в воду, так что и не вытянуть того, кто был там, на другом конце, и наверняка под яхтой «Виктория»!

– Ты говоришь – наступил ногой на страховочный конец? – Боцман резко остановился, маленькие глаза зажглись недобрым огнем, и он в упор уставился на механика. «Неужели сенатор так ловко провел меня с моими же выдуманными минами? – ужаснулся Майкл. Он с яростью сунул пальцы в разрез рубахи, хотел поскрести грудь, да отдернул руку. – Ну и ловкач этот немец! Так хитро все устроил, что даже я попался на удочку, словно безмозглый малек!» – Так ты думаешь, что сенатор и Кугель вдвоем…

– Конечно! Он спустил под воду своего дружка Фридриха, как и там, у острова Кинга! Помнишь?… Вернувшись в кубрик, я сидел у иллюминатора приличное время, но дождался, пока этот жирный паук не вылез из воды по веревочной лестнице. Подумай, Майкл, зачем им было строить плот, спускать его для испытания вдвоем, да еще ночью? А для того, чтобы взорвать этот плот одновременно с «Викторией», под которую Кугель заранее подсунул мину… И рация вдруг вышла из строя… чтобы ты не известил Кельтмана о случившемся, но что наша яхта не погибла, а по-прежнему идет на юг, к холодным льдам. У нас в России есть такие любители купаться в ледяной воде, их называют «моржами». Но Дункель – не россиянин, и я не слышал, чтобы он увлекался ледяной купелью…