Сокровища Призрачных островов: Карта и компас

Ярош посмотрел на пистолет в своей руке. Министр правильно говорит: он может дать пленнику отойти далеко. Как соблазнительно решить все одним выстрелом, но зачем тогда он спрашивал у компаса про безопасный путь для министра?..

Страшно идти и не оглядываться, ожидая гулкого грохота выстрела, как последнего, что ты, вероятно, услышишь перед смертью. Конечно, если тебя не оставят одного умирать посреди скошенного поля…

Феофан поднялся на холм и не выдержал ожидания — оглянулся. Неподалеку еще светились огни рыбацкого поселка. Яроша на берегу уже не было.

Пиратский капитан отпустил своего врага. Ярош Сокол сдержал данное им слово.

Министра узнали имперские солдаты уже в следующем маленьком прибрежном городке, а Химера встретила на полдороге к столице. Советник Императора по-дружески протянул к нему руки, приветствуя, и прикосновение не было холодным или полным чар — соперник за доверие Императора действительно радовался возвращению имперского министра.

Дальше они поехали вместе…

Феофан стоял перед большим зеркалом, поправляя знак власти на светло-серой ленте — золотую звезду с лучами-рубинами. Вспоминал все, что ему пришлось пережить за последние недели… В большом зале ждали, вероятно, только его. Все, желающие присутствовать на Суде Империи, уже прибыли, ведь если в круге не будет хватать хотя бы одного, захотевшего войти в состав судей, древнее заклятье не воплотится в жизнь.

Феофан вошел в зал, занял свое место. Справа, за два кресла от него, сидела Химера в облике черноволосого колдуна, одетого в белые одежды.

Преступница стояла перед ними, в яме, обрамленной алым бархатом и золотом: одежда судей не отличалась красочностью и разнообразием, будто не существовало иных цветов. В другом конце зала на простых стульчиках разместились три старые женщины, иногда люди называли их мойрами, норнами или еще как-то, но от этого суть не менялась — эти существа имели власть над чужими жизнями. Старухи не обращали внимания, где находятся, сплетая серые нити.

В круг вошел обвинитель. Безымянный, как и все обвинители Империи, прекрасный и высокомерный.

— Подсудимая Аля Очеретяная, также известная как пиратский капитан по прозвищу Воронье крыло, вас обвиняют в расшатывании устоев Империи и попытке поднять мятеж. Известно ли вам, что за каждое неправдивое слово мы имеем право оборвать жизнь любого из тех, кто вам небезразличен? — обвинитель кивком указал на мойр.

— Да, мне известно об этом законе Империи, — спокойно ответила Аля. — Спрашивайте.

Обвинитель показал ей синий конверт с изъеденной огнем печатью и обугленным краем, вытащил из него лист, покрытый мелкими буквами.

— Что это? И кому адресовано?

— Это письмо капитана Яроша Сокола, перехваченное вами, — Аля чувствовала, как вслушиваются в ее слова мойры, каждое мгновение готовые рубануть по одной из нитей: колдовство, замешанное на дружбе и любви, искривленное, как и все в Империи.

— Кому адресовано это письмо?

— Пиратским капитанам.

— Кому адресовано это письмо из пиратских капитанов? — повторил обвинитель и уточнил. — Из живых.

Аля вздрогнула, этот ответ она, к сожалению, знала.

— Феникс, — она запнулась, неожиданно четко вспомнив женщину с волосами, подсвеченными пламенем. — Всех других вы уже наказали.

Но воздух звенел — она прошла по краю, не солгав, но и не сказав всего.

Обвинитель посмотрел на нее. Его улыбка была такая же ледяная, как и голос.

— А из тех, кто не был живым?

Аля вонзила ногти в ладонь, не почувствовав боли.

— Мариан и Джонатану.

Министр видел, как удивленно пошевелился советник Императора, едва ли не единственный, кто, кроме него, не выбрал для себя сегодня красные и багровые цвета. А обвинитель вел допрос дальше.

— Феникс уже встретилась с Ярошем Соколом?

— Да.

— А Мариан и Джонатан?

— Да.

— Почему мы не знаем, где они?

— Потому что им дарована новая жизнь.

— Обоим?

— Да.

— Кем?

— Той, которая воплощает в себе жизнь этого мира.

— Давняя с ними?

— Нет. Она ушла.

— Куда держит курс корабль с черными парусами?

— К Призрачным островам.

— Что ищет «Диаманта»?

— Сокровища.

— Какие?

— Я не знаю.

Правду. Только правду. Иначе она никогда себе не простит того, что случится. Хотя ее «никогда» может продлиться лишь до сегодняшнего вечера.

Вопросы. Десятки. Сотни. Обвинитель хотел знать все: как они встретились, как решили отправиться в столицу, чтобы бросить врагам вызов, как их предали и поймали…

Феофан смотрел на женщину, из последних сил державшуюся перед ними прямо, и восхищался ее стойкостью и мужеством. В приговоре не стоит сомневаться, но почему-то министр с ужасом думал, что бы было, окажись, по его желанию, перед таким судом капитан корабля с черными парусами. Ярошу Соколу было, кого терять, и мало кому из пиратской команды Феофан действительно желал смерти. Не знал министр, что паруса корабля Али тоже были окрашены в черный цвет.

Сколько она перед ними простояла? А не солгала ни в чем…

Феофан не заметил, что колет пальцы лучами Имперской звезды.

Обвинитель разговаривал с главой Суда, собиравшимся огласить решение. Министр оставил звезду в покое.

Судья поднялся.