Сокровище

– Еще чего.

– Вот именно. Тогда о чем ты беспокоишься?

Он искоса смотрит на меня, но уголки его рта слегка приподнимаются в чуть заметной улыбке.

– Я беспокоюсь, что Джексон облажается и все обвинят меня.

– Разумеется, – соглашаюсь я, стараясь имитировать выраженный британский акцент.

– Да уж, тебе следует беспокоиться не о себе, а обо мне, – говорит Джексон, стоящий в нескольких футах от нас. – Уж мое-то эго точно поместится на этой сцене.

– Поместятся ли на ней твои волосы? – сделав невозмутимое лицо, отзывается Хадсон. – Возможно, тебе следовало бы выйти на нее и проверить.

– Это не будет настоящей проверкой, если на сцене не будет твоего раздутого эго, – парирует Джексон. – Хорошо, что я умею летать – иначе оно столкнуло бы меня с ее края на землю.

– Ты хочешь сказать, что ты воспаришь, как дирижабль? – спрашивает Хадсон.

Джексон не отвечает – вместо этого он превращается в дракона и взлетает в небо.

– По-моему, это похоже не на парение дирижабля, а на настоящий полет, – язвительно замечает Хезер.

В эту минуту из рюкзака Хадсона высовывается Дымка и, тряся кулачком в сторону Хезер – и Джексона, – начинает чирикать – оглушительно и гневно.

Хадсон впервые за много часов может вздохнуть свободно, потому что ему наконец-то удалось отвлечься от своих мыслей. Особенно когда он берет Дымку на руки и позволяет ей что-то щебетать ему, дергать его за волосы и обнимать сколько ей угодно.

Вечер, когда будет проходить концерт, она проведет в нашем номере в гостинице. И если нас схватят, там она и останется, пока мы не вернемся за ней, – Нияз пообещал заботиться о ней столько, сколько будет необходимо. И это делает каждую секунду, которую мы можем провести с ней, еще более драгоценной, особенно для Хадсона, который уже раздавлен мыслью о том, что нам придется оставить ее, даже если эта разлука продлится недолго.

Но он был бы раздавлен куда больше, если бы что-то произошло с ней при Дворе Теней, так что ему придется согласиться на расставание, как бы это ни огорчало его.

– С чего ты хочешь начать? – спрашиваю я, когда мы приближаемся к сцене, где группы людей перетаскивают по платформе динамики, кабели и другое оборудование.

– Пожалуй, я им помогу, – отвечает Хадсон, одним прыжком взобравшись на сцену. Он начинает перемещать оборудование с такой легкостью, будто оно ничего не весит, одной рукой поднимая предметы, с переноской которых могли справиться только три рэйфа.

– Да, быть сопряженной с вампиром – это чертовски круто, – замечает Хезер, глядя на него. – Он и тебя так перебрасывает с места на место, да?

Я ухмыляюсь.

– Возможно, тебе тоже стоило бы найти себе вампира и выяснить это.

– Поверь мне, я подумываю об этом. – Но затем она показывает кивком на Иден и Флинта, летающих над трибунами, натягивая гирлянды с разноцветными светильниками на огромных лесах, окружающих импровизированную арену. – Хотя драконы – это тоже класс.

– Как и горгульи, – говорю я и принимаю обличье горгульи, чтобы тоже поразвлечься.

– Да, конечно, как и горгульи, – соглашается она, закатив глаза. – Это само собой разумеется.

– Так и есть, – подтверждает Мэйси, подойдя ко мне сзади. – Итак, они все выпендриваются в свое удовольствие. А что в это время делать нам?

Я оглядываю громадную пустую арену и решаю, что сейчас самое время пробудить прежнюю Мэйси и соблазнить ее возможностью немного поиграть.

– Как насчет того, чтобы создать атмосферу?

Поскольку я смотрю на нее очень пристально, от меня не укрывается чуть заметный интерес, вспыхнувший в ее глазах.

– Атмосферу какого рода?

– Не знаю, но готова выслушать твои предложения. Может, что-нибудь такое, что подарило бы тем, кто придет сюда вечером, волшебство?

Она отвечает не сразу, сначала минуту думает. Затем поднимает руки, несколько раз машет своей волшебной палочкой и говорит:

– Что-нибудь вроде этого? – Пара секунд – и воздух вокруг нас наполняется кружащимися и мерцающими разноцветными огоньками.

– Это совершенно затмит их гирлянды с разноцветными лампочками, не так ли? – замечает Хезер.

Мэйси недовольно цокает языком.

– Я только разогреваюсь.

Она делает несколько сложных пассов в воздухе, затем широко раскидывает руки. И вся арена освещается мириадами искр всех цветов радуги.

– Понтовщица, – подначивает ее Хезер, улыбаясь до ушей, так что видно, что она в восторге.

Мэйси дует на свои ногти и вытирает их о готскую футболку, черную и рваную, как абсолютная крутышка.

Чтобы не дать ей заткнуть меня за пояс в этом внезапном соревновании – во всяком случае, судя по тому, что драконы удвоили свои усилия по развешиванию разноцветных гирлянд, добравшись до самого верха лесов, – я делаю глубокий вдох и пытаюсь воспользоваться магией земли.