Сокровище

Я прохожу на боковую часть сцены до Хадсона и Джексона. Мэйси и остальные уже находятся там, и я присоединяюсь к ним. Мы думали о том, чтобы спуститься со сцены в толпу зрителей, но там слишком много перевозбужденных девиц, и никому из нас не улыбается оказаться в давке, когда они бросятся к сцене, желая во что бы то ни было добраться до братьев Вега. И нам совсем не хочется, чтобы в своем стремлении схватить нас гвардейцы Королевы Теней затоптали множество ни в чем не повинных подростков.

Так что лучше всего будет следить за представлением из-за кулис.

Когда на трибунах гаснут огни, цветные искры Мэйси становятся заметнее, и зрители начинают охать и ахать, пока не загораются огни рампы и кто-то не выходит на сцену, чтобы поприветствовать их.

Начинает играть музыка, на сцене появляется Хадсон и здоровается с Кауимхи и Луми, которые уже играют на своих инструментах. Это песня, которой я не знаю – возможно, они сочинили ее сами, – но толпа уже танцует, когда к краю сцены подбегает Хадсон и машет фанатам.

Затем он подходит к микрофону, установленному в середине сцены, и говорит:

– Приивеееет, Адари! Как у вас дела?

Зрители разражаются недовольными криками, и я не могу понять, что не так, пока толпа не начинает скандировать:

– Вегавилль! Вегавилль! Вегавилль!

Хадсон ошеломлен. Он хорошо скрывает это, но я вижу, что их реакция совершенно ошарашила его. А ведь представление даже еще не началось.

– Хорошо, хорошо. – Он вскидывает руку, чтобы заставить их замолчать. – Приииивееет, Вегавииииль! Как у вас дела?

Толпа впадает в неистовство, и мне кажется, что звуковые волны отбрасывают Хадсона на пару футов назад, потому что, когда она наконец замолкает, вид у него делается немного оторопелый.

– Я хочу поблагодарить вас всех за то, что вы пришли сюда сегодня. Вы оказали нам, э-э-э, ошеломительный прием. – Он делает паузу, будто думает, затем говорит: – Да, «ошеломительный» – это подходящее слово.

Толпа смеется, и стоящая рядом со мной Мэйси стонет:

– Он это серьезно? Разве так говорят на сцене? Этот парень что, никогда не бывал на концертах?

– А что, по-твоему, он должен делать? – язвительно спрашиваю я. – Попросить их, чтобы они бросали в него свое нижнее белье?

И тут на сцену прилетает ярко-лиловый бюстгальтер и попадает Хадсону прямо в лицо. Луми и Кауимхи продолжают играть как ни в чем не бывало.

И если мне казалось, что Хадсон был ошеломлен прежде, то это еще цветочки по сравнению с выражением его лица, когда он отлепляет от него этот кружевной бюстгальтер. Он отводит руку, держа его за лямку, и видно, что ему хочется отбросить его от себя, но он сдерживается, потому что не хочет задеть чьи-то чувства.

Однако в конечном итоге он поднимает его и говорит:

– Похоже, кто-то из вас это потерял? Помаши рукой, и я брошу его тебе.

Тут же поднимается лес рук, и каждая девушка в толпе начинает орать, чтобы Хадсон бросил его ей.

– Что ж, ладно, – говорит он, обведя взглядом орущих женщин с обожанием на лицах. – Похоже, мне придется оставить эту штуку у себя.

Луми и Кауимхи позади него играют особенно сложный рифф, пока он оборачивает бюстгальтер вокруг микрофона наподобие одного из шарфов Стивена Тайлера.

– Неплохо, – говорит Хезер, когда толпа снова разражается криками. – Не думала, что он на это способен.

Хадсон снова наклоняется к стойке микрофона и произносит:

– Думаю, теперь пора познакомить вас с э-э-э…

Он резко замолкает, потому что на сцену обрушивается град из бюстгальтеров, мягких игрушек и статуэток, изображающих Хадсона Вегу. Одна из них ударяется о его левую ногу, и он отскакивает назад.

– Черт возьми! – выдавливает из себя он, и толпа распаляется еще больше.

– Он в порядке? – спрашивает Флинт, спустившись с небес, где он патрулировал окрестности.

– Не знаю. По-моему, он немного хромает, – отвечает Мэйси.

– Может, ему следовало попросить надбавку за опасные условия труда? – спрашивает Хезер.

– Бедный Джексон. – Флинт качает головой и делает грустное лицо. – Если они так неистовствуют из-за Хадсона, то вы можете представить, что они станут творить, когда на сцену наконец выйдет мой друг?

Я собираюсь отпустить колкость, но тут Хадсон смотрит на меня, будто прося моего совета. Но я могу посоветовать ему только одно – поспешить. Возможно, они перестанут кидать в него все эти штуки, если он просто начнет петь.

Я делаю ему знак поторопиться, и он отвечает мне взглядом, как бы говорящим: «А что я, по-твоему, делаю?»

Но, повернувшись к зрителям на этот раз, он хватает микрофон и кричит:

– Я хочу вас кое с кем познакомить! Вы этого хотите?

В ответ публика вопит, свистит и топает ногами.

Хадсон ухмыляется чуть более уверенно, поскольку теперь может сказать что-то определенное.

– Позвольте мне рассказать вам кое-что об этом парне, прежде чем я позову его на сцену, чтобы познакомить с вами.

Огни становятся чуть менее яркими, и Луми и Кауимхи впервые начинают играть что-то более проникновенное.

Хадсон подходит к краю сцены и наклоняется, чтобы коснуться вытянутых вверх фиолетовых пальцев тех, кто стоит прямо перед ней.