Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны

– Ей-богу! Иногда полезно подслушивать! – вскричал он, потирая руки. – Как хорошо я сделал, что гнался за достойными испанскими грандами! Ну и злодей же этот достопочтенный дворянин! Клянусь, мой друг Пальник – просто невинный агнец перед ним!

Произнеся эту маленькую речь свойственным ему насмешливым тоном, он вернулся в лес за спрятанной там лошадью, вскочил в седло и поскакал во весь опор по направлению к Картахене.

Читатель, вероятно, узнал в нем капитана Бартелеми.

Глава XXII Развязка

Несмотря на решение совета, Медвежонок Железная Голова возглавил десантный отряд, поручив Олоне командовать фрегатом.

Медвежонок никому не хотел доверить заботы об охране доньи Эльмины.

Фрегат «Задорный» не смог подойти к каналу в условленное время: он был вынужден сделать поворот, отчего и произошла заминка.

Когда наконец завязалось сражение, испанцы, захваченные врасплох, почти не сопротивлялись, увидав себя окруженными со всех сторон.

Город был бы взят без боя, если бы губернатор и комендант гарнизона не успели запереться в форте Сан-Хуан с отборным войском и не воодушевляли солдат своим присутствием, решив защищаться до последнего.

Вокруг форта разгорелось ожесточенное сражение. Если бы везде оборона была такой же умелой и упорной, флибустьерам ни за что не удалось бы овладеть Картахеной. Форт был ключом к городу. Взять его следовало во что бы то ни стало.

Десять раз буканьеры, раздраженные сопротивлением, дружно бросались в атаку, и десять раз их отбрасывали от укреплений. Солнце клонилось к закату. Нужен был решительный штурм.

Медвежонок Железная Голова собрал вокруг себя самых храбрых своих товарищей и вместе с Польтэ и другими вожаками флибустьеров решился на последнюю отчаянную попытку.

Но перед тем, как подать сигнал к атаке, он подозвал капитана Бартелеми.

– Ну что? – спросил он.

– Ничего.

– Надо отыскать этого человека. Он наверняка что-то замышляет.

– Боюсь, ты прав, – покачал головой Бартелеми. – Он вернулся в Картахену, где собрал негодяев, завербованных им, и с ними скрылся.

– Этот Пальник – мой злой гений, – в задумчивости пробормотал Медвежонок. – Послушай, Бартелеми, возьми человек пятьдесят, садитесь на лошадей и скачите в Турбако. Он должен быть там.

– Ты прав! – вскричал Бартелеми, ударив себя по лбу. – Он там, и нигде более. Я еду сейчас же. А ведь мне, – прибавил он со вздохом сожаления, – очень хотелось участвовать в последнем приступе. Атака обещает быть великолепной.

– Еще бы! Они защищаются как львы. Впрочем, кто знает, не ожидает ли и тебя там серьезное дело?

– Не думаю, что оно может сравниться с тем, которое предстоит тебе. Но раз ты приказываешь…

– Прошу, брат. Обнимемся – и да хранит тебя Господь!

– Прощай, брат, желаю успеха!

Когда Бартелеми уходил, до его слуха донеслась команда Медвежонка:

– За мной, братья! В штыки!

– Вот счастливцы-то! – проворчал Бартелеми.

Он мигом собрал вокруг себя небольшой отряд всадников, стал во главе их и во весь опор понесся к деревне.

Спустя час они, словно приближающийся вихрь, показались в виду Турбако.

Итак, дон Торибио Морено – или, вернее, бывший буканьер Пальник – обратился в бегство из загородного дома губернатора. Он стремглав понесся к трактиру, где, согласно уговору, дожидались его распоряжений нанятый им Матадосе с подельниками.

Пальник вбежал в общую залу. Бандиты курили, пили ром и играли в карты, вовсе не интересуясь тем, что происходило в городе и нисколько не скучая.

По приказанию Пальника они встали, взялись за оружие и приготовились следовать за ним.

Их было пятнадцать. Остальные, отправленные два дня тому назад в Картахену, были переведены, как мы уже говорили, на шхуну.

Пятнадцать разбойников вышли из трактира поодиночке и направились к лесу, примыкавшему к загородному дому дона Хосе Риваса. Там они спрятались в кустарнике, выжидая, когда настанет минута действовать.

Велев всем соблюдать величайшую осторожность, Пальник поскакал к Картахене за остальными разбойниками.

Ненависть несла его как на крыльях. Менее чем за два часа он слетал туда и обратно и примкнул с подкреплением к Матадосе и его банде.

Теперь он очутился во главе пятидесяти отчаянных висельников, которые, не останавливаясь ни перед чем, по одному его знаку, без колебаний, совершили бы любое величайшее злодеяние.

Убедившись, что узнан и не сможет уйти от мести Береговых братьев, Пальник смело сбросил маску. Он решил: если смерть неизбежна, надо, по крайней мере, умереть, отомстив за себя.

Он раздал нанятым им разбойникам крупную сумму денег, в нескольких словах объяснил план действий и приготовился сыграть свою последнюю игру.

Вот в чем она состояла: Пальник решил пробраться в дом, который он считал незащищенным, и, завладев девушками, запереться там, приняв все меры для обороны. В глубине души он не сомневался в успехе флибустьеров, он понимал, что их смелая затея увенчается победой. Итак, он намеревался выдержать настоящую осаду и сдаться только на выгодных для себя условиях, ведь донья Эльмина и донья Лилия будут его заложницами.