Сокровищница ацтеков

И это доказательство любви со стороны Эль-Сабио до того растрогало юношу, что он сейчас же бросился бы к нему со всех ног, если б я не удержал его, схватив за руку. Рев осла обыкновенно сильно пугает непривычных к нему людей, поэтому я нисколько не удивился, что значительная часть толпы, глазевшей на нас, бросилась что есть духу в рассыпную, и лучшим доказательством храбрости нашего конвоя послужила стойкость солдат в этот критический момент. Они тотчас бросились к темному проходу, откуда неслись оглушительные звуки, но вместо ожидаемого грозного неприятеля увидели перед собой только кроткую морду нашего Мудреца, просунутую между перекладинами.

Тицоку, стоявшему возле меня и даже не вздрогнувшему при диком реве, я объяснил, что ревущее животное совершенно безобидно, отличается кротостью и послушанием. Я попросил отодвинуть остальные перекладины и выпустить осла из засады. Его готовность немедленно исполнить мою просьбу говорила о благородстве и честности этого ацтека. Человек подозрительный и коварный тотчас вообразил бы, что я хочу поставить ему ловушку, но Тицок поверил сразу моей искренности. По его приказанию запоры были сняты и мои слова оправдались, когда Эль-Сабио подбежал к Пабло, отвечая выражениями радости и ласками на ласки мальчика. Но даже Тицок не мог скрыть своего удивления при виде незнакомого животного. Он объяснил мне потом, что самое крупное четвероногое, водившееся у них в долине, был маленький зверек из породы оленей, не больше зайца. Когда же я приказал Пабло сесть верхом на Эль-Сабио, удивление на лице умного ацтека сменилось тревожным недоумением и даже испугом. Я расслышал, как он пробормотал про себя: «Возможно ли это, что пророчество исполнится?» Но какова бы ни была причина его внутреннего волнения, он не высказал ее, а только повернулся вперед и подал знак идти.

Толпа народа, видя, что ей ничего не угрожает, опять стала тесниться к нам и дивилась, разинув рот – мне показалось даже, с чувством некоторого благоговения – на удивительное зрелище, которое представлял для этих дикарей наш Пабло, с важностью сидевший верхом на осле. Итак, под конвоем в авангарде и арьергарде двинулись мы вперед, в долину Азтлана.

XVIII. Зажигательная спичка

Когда мы подошли к спуску с горы, вся долина открылась перед нами и никогда еще человеческий глаз не любовался более очаровательным уголком. Лигах в шести прямо напротив нас стояла гора с отвесным обрывом; такие же стены поднимались справа и слева, соединяясь волнообразными очертаниями своих вершин с высокими утесами, откуда мы пришли через туннель. Величественное озеро простиралось почти во всю длину долины, занимая приблизительно третью часть ее ширины, и потому больше походило на полноводную широкую реку. От берега земля поднималась широкими террасами, поросшими строевым лесом и группами более мелких деревьев, которые, судя по их правильной рассадке, я принял за фруктовые плантации. Вся открытая местность казалась одним обширным садом, который содержался с большим тщанием и был повсюду прорезан маленькими канавами для искусственного орошения. Домики жителей, утопавшие в зелени, были рассыпаны по всей долине, и с того пункта, где мы стояли, можно было различить четыре или пять маленьких городков, также защищенных густой тенью рощиц. По озеру плавали лодки и суда значительных размеров, некоторые с парусами странной формы. И вся эта чарующая картина тропического мира с обилием воды и пышной растительностью цвела роскошной красой, пестрела яркими красками под ясным, темно-синим тропическим небом.

Впрочем, наше внимание менее привлекали чудеса творения Божьи, чем дивные образчики человеческого труда и гения. По ту сторону озера возвышалась масса строений таких больших размеров и величественного вида, что при первом взгляде мы приняли их за одну из гор с квадратной вершиной, какие нередко встречаются в этой части света, причем у их подножия обыкновенно нагромождены груды обломков скал, откалывавшихся в течение целых столетий от источенных атмосферными влияниями склонов. Однако нам тотчас стало ясно, что мы видим перед собой ничто иное, как укрепленный город, построенный на большом мысе, который шел от склона горы и вдавался в озеро. Тут я воскликнул в один голос с фра-Антонио: «Вот город Кулхуакан!» Услышав это название, Тицок быстро повернулся в нашу сторону с изумленным и встревоженным лицом.

– Они не нашей расы, – пробормотал он про себя, – а между тем священное имя, известное у нас только немногим, знакомо им. – И смущение на его лице все возрастало, пока мы подвигались вперед.