Соль и сахар

– Амандинья, мы тебя понимаем, – говорит Синтия, и Пэ-Эс согласно кивает.

– Я все время думаю о своей бабушке, – признаюсь я Амандинье. – И иногда не хочу есть. Трудно глотать, когда грустно и больно внутри, верно?

Синтия с сочувствием смотрит на меня.

Я замечаю, как Пэ-Эс вытирает уголки глаз салфетками, которые должны были предназначаться для Амандиньи. Он отводит взгляд и резко встает.

– Извините, я думаю, Виктору нужна помощь, чтобы раздать остальные коробки, – быстро бормочет он. – Я сейчас вернусь.

Он выходит из комнаты, проносясь мимо Виктора к выходу.

Синтия и Педро тоже замечают его вспышку и обмениваются обеспокоенными взглядами.

Я проглатываю комок в горле и продолжаю:

– Но когда я ем, мне действительно кажется, что бабушка со мной. Она любила готовить.

Амандинья смотрит на рис и бобы.

– Моя мама тоже любит готовить! – Ее голос повышается от волнения. – Ей нравится готовить рис с бобами для меня и моего двоюродного брата. Но я не люблю рис и бобы.

– Хочешь, открою тебе секрет? – шепчу я ей. – Мне тоже не нравились бобы. Мне они казались похожими на жуков.

– Что?! – Педро восклицает так, как будто я только что произнесла нечто кощунственное.

Искреннее удивление в его голосе заставляет девчушку хихикнуть.

– Что? – вторит ему Амандинья, и мы все удивленно смеемся.

– Но однажды я решила попробовать бобы, и они мне понравилась, – говорю я.

Кажется, она не слишком убеждена.

– Ты когда-нибудь ела на пляже вареный арахис? – интересуется Синтия.

– Я люблю вареный арахис! – говорит она.

– Бобы на вкус немного похожи! – говорит Синтия, и Амандинья с новым интересом смотрит на еду. – А еще – рис и бобы сделают тебя сильной. Наверное, поэтому твоей маме они нравятся. Тебе необязательно это есть, если ты не хочешь. Мы еще привезли вкусные спагетти.

– Но я думаю, тебе понравятся эти бобы, – добавляет Педро.

– Знаешь, это мы их приготовили, – говорю я, подмигивая Амандинье. – И я добавила к ним магию моей бабушки.

Она благоговейно округляет глаза.

– Магию?

– Ты знаешь, что у некоторых людей волшебные руки? Это значит, что они готовят самую вкусную еду.

– У тебя волшебные руки? – Она смотрит на мои руки так, словно ждет, что они заискрятся.

Я снова вспоминаю о том случае с супом из цветов. Бросаю взгляд на ободряющую улыбку Педро. Неужели он не помнит? Неужели не помнит, какой поток издевательств вывалил на меня в тот день?

– У меня? Нет, – у меня немного пересыхает в горле. – Но у моих мамы и бабушки – да. И я позаимствовала у них немного магии, чтобы превратить этих жуков, – я киваю на коробку, – во вкусные бобы.

Она придвигает коробку поближе и с удовольствием начинает есть. Педро одаривает меня широкой улыбкой облегчения. Но я не возвращаю улыбку.

– Пойду проверю, как там Пэ-Эс, – шепчет мне Синтия и, поцеловав Амандинью в щеку, уходит на поиски.

Мы присоединяемся к донье Сельме.

– Боже мой, это чудо, – говорит она.

Донья Сельма поворачивается, чтобы помочь другому ребенку открыть коробку с едой. Педро выглядит довольным. Конечно, сейчас он неплохо ладит с детьми, но я не могу избавиться от скверных воспоминаний о том времени, когда мы с ним были в этом возрасте.

– Помнишь, когда мы были детьми, ты издевался надо мной из-за цветочного супа? – спрашиваю я его.

– Цветочного – что?

– Я приготовила суп из цветов, а ты предложил мне его выпить. И все в школе начали сомневаться в моем умении готовить, а заодно – и в продукции «Соли», – сердито шепчу я ему.

Он хмурится, и, судя по выражению лица, припоминает с трудом.

– Это было так давно.

– Не имеет значения, как давно это было. Это задело мои чувства, – огрызаюсь я и отворачиваюсь.

– Ларисса…

Я не собираюсь выслушивать, что он хочет сказать. Собираю пустые коробки из-под горячего со всей комнаты, а сердце колотится где-то в самом горле.

Пэ-Эс с Синтией возвращаются в столовую. Уголки его глаз немного покраснели, но он снова улыбается.

– Все в порядке? – спрашиваю я его.

– Все хорошо. Просто… Этот ребенок заставил меня вспомнить себя в ее возрасте. Раньше я так сильно скучал по своей бабушке. Я до сих пор по ней скучаю.

Я точно знаю, что он чувствует.

Пэ-Эс выглядит так, будто вот-вот заплачет, но затем пожимает плечами, словно пытается сбросить с плеч грустные воспоминания, как одеяло. Нацепляет свою самую лучезарную улыбку и возвращается к работе, Синтия рядом с ним. Секунду спустя он уже смешит ребенка своими шутками.

Остаток дня мы продолжаем раздавать горячее, помогаем другим волонтерам и болтаем с детьми, переходя от стола к столу.

Я не могу не наблюдать, как общается с ними Педро. Он советует Амандинье завести себе друзей и ведет себя так, будто сам в их возрасте не был задирой. Как будто он и сейчас не задира. В конце дня, когда я наконец подхожу, чтобы забрать у Амандиньи пустую коробку из-под еды, она машет мне рукой.

– Лари, – говорит она с набитым ртом, – Педро твой парень?

Я едва не умираю.

Позади меня Педро роняет охапку пустых коробок, окрашиваясь в самый яркий оттенок красного, который я когда-либо видела. Мы смотрим друг на друга, и одна мысль о том, что мы вместе, слишком…