Соль и сахар

Я тащу ее в разгромленную кухню, оставляя позади взволнованного Педро. Остальные с озадаченным видом наблюдают за происходящим. Я даже не знаю, с чего начать. Мое сердце выпрыгивает из груди. Ладно, начну с очевидного:

– Пожалуйста, не говори маме.

Она подбоченивается.

– Это внук Ромарио.

– Это не то, что ты думаешь.

– И что это?

– Мы вместе ходим в школьный клуб. Кулинарный клуб. И мама об этом не знает, так что, пожалуйста, не говори ей. Мы же с ним не друзья или что-то в этом роде.

Она поднимает руки, чтобы остановить меня.

– Дыши, дорогая. Ты говоришь слишком быстро.

– Думаешь, бабушка возненавидела бы меня? Сочла бы предательницей?

Такое чувство, что бабушка сейчас здесь и слышит мою исповедь.

Мне отчаянно нужно, чтобы она сказала, что я не предаю свою семью.

– Она никогда бы не возненавидела тебя и не сочла бы предательницей, – говорит донья Сельма. – И я – тоже.

– Нет?

– Как ты можешь сомневаться?

С благословением доньи Сельмы я должна бы почувствовать себя лучше, но она всегда была такой понимающей. Отреагировала бы мама так же, если бы узнала? Сомневаюсь.

– Пожалуйста, пожалуйста, не говори маме, – повторяю я, сцепив руки перед собой.

– Это не мое дело. Ты сама ей расскажешь, хорошо? – Донья Сельма уводит меня из кухни. – А теперь, дети, давайте посмотрим, что вы принесли. Мне так любопытно. Ты тоже помогала готовить?

Когда мы присоединяемся к остальным в столовой, Педро бросает на меня осторожный взгляд, и я пытаюсь глазами сказать ему, что все в порядке. Он протягивает руку, чтобы поприветствовать донью Сельму, но вместо этого она обнимает его.

Он краснеет, немного озадаченный.

– Мне все равно, какая у тебя фамилия. Если ты здесь, чтобы помочь, я буду относиться к тебе как к любому другому добровольцу, – говорит она. – Добро пожаловать в «Голоса».

– Я рад быть здесь, – говорит он тихим голосом, уставившись на свои ботинки.

– А вы кто? – спрашивает она остальных, и Пэ-Эс, Синтия и Виктор представляются.

– Они все члены кулинарного клуба, – объясняю я.

– Друзьям Лари здесь всегда рады, – говорит донья Сельма.

И я не могу удержаться от улыбки. Друзья. Я никогда раньше не приводила в «Голоса» друзей.

Приходить сюда без бабушки поначалу было так больно. Но теперь я уже не так одинока.

– Я не знаю, как много Лари рассказала вам о нас, – говорит донья Сельма, – но «Голоса» начинались как место, где учителя музыки на общественных началах обучали детей пению, отсюда и наше название. Мы организовали хор, и дети приехали со всего столичного региона в Ресифи и Олинду, чтобы присоединиться. Вскоре после этого мы начали предлагать уроки танцев. Хип-хоп, современный танец, балет, форро и фрево.

Донья Сельма проводит нам экскурсию. Добравшись до заднего двора, мы обнаруживаем, что дети и волонтеры репетируют кадриль святого Иоанна, наслаждаясь тем, что дождь временно прекратился. Судя по всей этой суматохе, они разучивают танцевальные па.

Педро рядом со мной улыбается.

Никогда бы за миллион лет не подумала, что такому раздражающему и нетерпеливому человеку, как Педро, нравятся дети.

– Наш дом стал чем-то вроде штаб-квартиры для всех здешних жителей, – объясняет донья Сельма. – Вторым домом. Художники из Альто-да-Се часто приезжают сюда, чтобы научить детей и подростков рисовать и лепить. Учителя физкультуры помогают тренировать команды. И организовывают свои кружки мастера капуэры[66]. К нам приходят волонтеры, чтобы заниматься с детьми постарше, с теми, кто с трудом справляется с домашним заданием. И пока кухня находится на ремонте, волонтеры, такие как ваш кулинарный клуб, жертвуют еду. Некоторым из этих детей приходится оставаться с нами весь день, поэтому мы заботимся о том, чтобы они возвращались домой сытыми.

Педро кивает – он, кажется, впечатлен.

– Жаль, что я не приезжал к вам раньше, – говорит он.

– Лари с нами с самого детства, – кивает донья Сельма, обнимая меня за плечи. – Раньше она приезжала сюда каждые выходные со своей бабушкой, привозила хлеб и вкусные сальгадо из «Соли».

Педро смотрит на меня. На самую короткую секунду я не вижу в его глазах обычной настороженности. Он просто… изучает меня. Мои щеки вспыхивают, и я отворачиваюсь.

– Я тоже привлеку «Сахар», – решительно сообщает он донье Сельме. – Мы пожертвуем боло де роло и выпечку.

Фу. Он весь в этом. Только Молина может думать о волонтерской работе как о соревновании. Я закатываю глаза и направляюсь обратно в столовую, в то время как донья Сельма продолжает проводить экскурсию. Я заканчиваю накрывать пластиковые столики для детей. Синтия выглядит ошеломленной.

– Это потрясающее место, – говорит она мне. – Спасибо тебе за то, что представила его клубу.

– Отличная работа, новенькая, – говорит Пэ-Эс, похлопывая меня по плечу.

Виктор отводит меня в сторону.

– Можно с тобой поговорить? – тихим голосом спрашивает он, и что-то в нервных нотках его тона заставляет мое сердце сделать обратное сальто.

– К-конечно, – запинаюсь я.

– Выйдем наружу?

Он поворачивается, чтобы открыть дверь, ведущую в боковой сад.

– Там дождь, – пугает Педро. Я и не знала, что он стоит у меня за спиной.