Солдат императора

– Не дерзить мне! Не дерзить! Или мы сами его возьмем! – Заседатель слегка прыгает вперед, руки делают вверх-вниз, а борода только вверх, в тылу с. о. Ян умело тянет октаву гнусавым, отныне и навсегда гасконским носом: «Саби возьбеб! Саби возьбеб!»

Кабан медленно, с расстановкой встает навстречу, оказываясь почти на голову выше меня и на все полторы выше ван дер кого-то. Он упирается шелковой эрекцией гульфика в заседательское брюхо и приглашает:

– А ты попробуй, отрыжка маминого места.

И еще один длинный плевок.

Home, sweet home[90], как говорят братья англосаксы по ту сторону пролива и по эту.

Глава 12 В которой описано, как Пауль Гульди находит любовь и неприятности

Здравствуй, Испания! Иберийская могила восьмивековых арабских завоевателей, родина быстроногих коней и ловких наездников, пыточный станок экзальтированного еврея фра Томазо[91], великий порт великих географических открытий.

«Ну здравствуйте, здравствуйте», – так ответила нам Испания, шевеля холодными губами зимних штормов, ветров и дождей. От такого приветствия мы едва не потонули тысячу и два раза, сильно переблевались от качки, а я порадовался отсутствию любезного друга Адама Райсснера. Вот уж кто волны на дух не переносил!

Перед Геркулесовыми столпами все наши три каракки собрались после чудовищного шторма и нырнули в легендарный бассейн Средиземноморья со всеми его Харибдами, островом Сицилия, которым Афина в свое время прихлопнула какого-то титана, и сказочными змеями, что до сих пор усеивали старые карты. Ну а дальше: Малага, Альмерия, Картахена, Аликанте, Валенсия, мыс Тортоса и Барселона, куда нам и нужно было. Привезли шесть сотен свежих тушек для непобедимой испанской армии.

Я помню, как удивился названию Картахена – Новый город. Сколько же было таких! Карфаген ведь тоже «Новый город». В Московии, как рассказывали, Новых городов имелось три. Про один точно знаю, много купцов оттуда видал в Любеке. Об остальных врать не стану, ибо земли там незнаемые и таинственные.

Если подумать, название вполне оправданное и логичное. Построил город, а название уже готово, город-то новый! Но это к слову.

* * *

Куда же нацелилась армия на этот раз? Да еще так вовремя для меня, учитывая не вполне мирное прощание с Антверпеном. Никакого секрета: еще просиживая штаны в Любеке, я со дня на день ждал начала войны с Турцией.

Французы активно сносились с Блистательной Портой, сулили помощь и нейтралитет, норовя чужим жалом поразить Карла V. Турецкий паша, в прошлом берберский пират из династии пиратов, Хайраддин Рыжая борода, захватил Тунис. А в Тунисе-то правили дружественные империи людишки, которые тут же заверещали и потребовали помощи и восстановления законного порядка.

Наш обожаемый кайзер два раза просить не заставил – турка он люто не любил, да и крестоносная романтика покоя не давала.

И понеслись гонцы по Европе!

Очередной «вечный мир» благословлен папой. Французы (даже) разрешили своим солдатам наниматься для столь богоугодного дела. Сами, правда, в это время продавали пушки и порох туркам и Хайраддину лично, но прищучить их не удавалось, а на нет, как известно, и суда нет.

Мы же накапливали силы. В Испании собиралась огромная армия, и еще одна – в Италии. В мае объединенный флот, водительствуемый несравненным Андреа Дориа, выступал в поход на Тунис.

И я вместе с ним. Тем более что война – лучший способ «пропасть без вести» под шумок, что мне и предстояло проделать.

* * *

Как удачно я унес ноги из Антверпена! Слов нету.

Когда Эрих (в самом деле гауптман, подумать только!) выматерил и послал ко всем чертям жаждавших крови бюргеров во главе с ван дер кем-то, пришлось для острастки пальнуть из мушкетов и выставить алебарды.

Связываться побоялись, и наш маленький отряд счастливо дотопал к дому Артевельде на улице Стрелков за пожитками вашего покорного повествователя. Что меня там держало кроме НЗ, записок, меча (который нельзя было терять ни в коем случае, помните про полисталь внеземного происхождения?) и памятного доспеха? Да ничего.

Попрощались с Артевельде. Жан завздыхал, но с нами не ушел, сказал только:

– Нельзя всю жизнь драться, Пауль. Прощай, и да поможет тебе Бог.

Кабан, понятно дело, удивился, это далеко превосходило возможности его фантазии: как так, солдат не идет воевать? Я пояснил:

– Свин ты мой ненаглядный, Жан пулю в живот получил, он не боец больше! – на что Эрих долго бурчал что-то вроде: – Так бы сразу и сказал, а то: «нельзя драться, нельзя драться». Конечно, можно!

* * *

Все плавание от устья Шельды до Барселоны, в промежутках между сеансами вербовки в портах, тошнотными спазмами на волнах и попытками выспаться, были заполнены разговорами и разговорчиками.

Как же мало нас осталось!