Читаем Солдатами не рождаются полностью

— Ничего, — усмехнулся Зырянов. — Ты Иван, и я Иван, мы с тобой русские ваньки-встаньки: сколько нас ни валяй, а лежать не будем. Фрицам теперь к своему положению тяжелей привыкать. Сколько пленных за последние дни ни брал, каждый второй — психованный. Не замечал?

— Замечал другое: сдаются еще мало.

— И это придет, — сказал Зырянов. — В армии, как в человеке, главная жила есть; пока не лопнула — стоит как живой, а лопнула — все!

Уже почти дойдя до своего командного пункта, Синцов столкнулся с шедшим навстречу Иваном Авдеичем.

— Ильин послал?

— Он не посылал, но вы же при мне Рыбочкину приказали, как Ильин вернется, за вами идти, — сказал Иван Авдеич.

— Ну, правильно. А Завалишин где?

— Тоже вернулся. Что ему сделается!

Входя в подвал, Синцов ожидал увидеть сразу всех троих — Ильина, Завалишина и Рыбочкина. Но Ильина почему-то не было. Завалишин спал, а Рыбочкин ходил один из угла в угол и что-то бормотал про себя, поддавая жару кулаком, — ходил, не присаживаясь, и читал стихи, чтоб не заснуть.

— Что читаешь?

— Да так, ничего.

— Свои, что ли, сочинил?

— Нет, не свои, — сказал Рыбочкин, хотя по лицу было видно, что свои.

— А где Ильин?

— Ушел, — сказал Рыбочкин, — пришел и ушел, хочет своими глазами поглядеть, где командные пункты рот.

«Ну, конечно, своими — моими ему мало», — с досадой подумал Синцов. Видя, как сбивается с ног Ильин, он иногда по-товарищески старался облегчить ему жизнь — что-то снять с него и взять на себя, но из этого ничего не выходило. Не вышло и сегодня. Напрасный труд. Комбат обошел командные пункты рот, а за ним следом поперся и начальник штаба.

— А Завалишин сразу спать лег, — сказал Рыбочкин. — И вы тоже ложитесь.

— А ты?

— А я вас за всех поздравляю, из всех первым!

«Значит, Иван Авдеич всем уже доложил, — подумал Синцов. — Впрочем, так и следовало ожидать».

— Спасибо, — сказал он. — Ну, я, положим, лягу. А лейтенант Рыбочкин когда спать будет? После войны?

— Я лягу, когда Ильин вернется. Когда за ваше звание пить — вам решать. А закуска у меня есть — бычки в томате, банка.

— Раз закуска есть, момент выберем. — Синцов поискал глазами, куда бы лечь, и приткнулся на топчане, рядом с прижавшимся к стене Завалишиным.

«Когда спать ложился, нарочно так лег, чтобы еще кто-нибудь притулился», — подумал Синцов о Завалишине, и это было последнее, что успел подумать.

Он проснулся, не соображая, сколько проспал, — мало или много, — от женского голоса. Хотя спросонок, как из тумана, слышал два голоса — женский и мужской, но от завалишинского бы не проснулся, проснулся от женского. Голос был знакомый.

— Мне только двух человек нужно, и только до утра, а если наши раньше придут, то еще на меньше. Я очень вас прошу…

Синцов, еще не открывая глаз, оперся на кого-то рукой и сел. На месте Завалишина, вытянувшись, словно по команде «смирно», во весь свой маленький росточек, спал Ильин. Он даже и не шелохнулся оттого, что на него оперлись. Окончательно открыв глаза, Синцов увидел худую спину стоявшего посреди подвала Завалишина и перед ним Таню Овсянникову, в полушубке, ушанке и с автоматом на шее. Она стояла перед Завалишиным прямо как какой-нибудь автоматчик, которого снимает фотограф, правую руку положила на ложе, а левую на ствол.

— Охрану я дам и сам туда схожу, — сказал Завалишин. — А вам ночью у немцев делать нечего. Пришли к нам в батальон — и хорошо сделали.

— Нет, я так не могу, — возразила Таня.

Они оба еще не заметили, что Синцов проснулся.

Он подтянул расстегнутый пояс с наганом и встал, чувствуя, как его пошатывает спросонок.

— Здравствуйте, доктор. Что-то мы с вами каждую ночь стали встречаться!

— Здравствуйте, — неуверенно сказала Таня, судя по голосу, не сразу узнав его. А узнав, так радостно, по-щенячьи ойкнула: — Ой, как мне повезло! — что Синцов улыбнулся.

— Повезло или не повезло, сейчас разберемся. А для начала садитесь. И замполита моего под автоматом не держите. Он все равно ни черта, ни бога не боится, только вид такой обманчивый — мало боевой.

— Хорошо, сяду, — сказала Таня. — Но я очень тороплюсь.

Она сняла через голову автомат, уронив при этом шапку. Синцов потянулся поднять, но Завалишин сделал это быстрей его.

— Спасибо. — Таня, не надевая шапки, положила ее на стол.

— Откуда вы появились? — спросил Синцов и перебил сам себя: — Чаю хотите?

— По правде — хочу, только если недолго, а то меня ждут.

— Я схожу. — Завалишин вышел.

— Кто вас и где ждет? — спросил Синцов. — И чего вы к нам пришли, со сна не понял.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Некоторые не попадут в ад
Некоторые не попадут в ад

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Большая книга», «Национальный бестселлер» и «Ясная Поляна». Автор романов «Обитель», «Санькя», «Патологии», «Чёрная обезьяна», сборников рассказов «Восьмёрка», «Грех», «Ботинки, полные горячей водкой» и «Семь жизней», сборников публицистики «К нам едет Пересвет», «Летучие бурлаки», «Не чужая смута», «Всё, что должно разрешиться. Письма с Донбасса», «Взвод».«И мысли не было сочинять эту книжку.Сорок раз себе пообещал: пусть всё отстоится, отлежится — что запомнится и не потеряется, то и будет самым главным.Сам себя обманул.Книжка сама рассказалась, едва перо обмакнул в чернильницу.Известны случаи, когда врачи, не теряя сознания, руководили сложными операциями, которые им делали. Или записывали свои ощущения в момент укуса ядовитого гада, получения травмы.Здесь, прости господи, жанр в чём-то схожий.…Куда делась из меня моя жизнь, моя вера, моя радость?У поэта ещё точнее: "Как страшно, ведь душа проходит, как молодость и как любовь"».Захар Прилепин

Захар Прилепин

Проза о войне